Год 1976, Незаметный разворот

Я прилегла на диван, чтобы размышлять на той информацией, что обрушилась на меня словно сокрушающая лавина. Мне было хорошо видно Володю, и я засмотрелась на него, одновременно примеряя к нему и себе услышанные слова. Лицо моего супруга было словно подсвечено изнутри - а ведь я никогда этого раньше не замечала. Разнообразные эмоции отражались на нем - он то хмурился, то улыбался, то поджимал губы, то мечтательно прищуривался. И скользила ручка по бумаге с удивительной быстротой, и дым от сигарет величавыми волнами плыл под желтым абажуром... Удивительно было то, что я не чувствовала никакого запаха. Однако я вспомнила, что мы находимся в магическом мире, так что не стоило удивляться таким мелочам.

Я думала о том, умеет ли мой муж любить. Вспоминая слова Анны, я вдруг поняла, что она совсем не разделяет любовь на два понятия: то, что бывает между мужчиной и женщиной и просто любовь. Для нее любовь - универсальное понятие. Я же всегда считала, что любовь бывает разная. Что самая сложная она именно у мужчины и женщины... А получается, что нет никакой сложности: или любовь есть, или ее нет. И, оказывается, любовь - это совсем не то, что я думала. И в этом еще предстояло разобраться.

Но почему Анна посмотрела на меня как на неразумного ребенка? Это означало, что ответ на мой вопрос для нее очевиден. Но она хотела, чтобы я сама нашла его. И я найду... обязательно найду.

Так и пролетело часа три. И вот Володя затушил в пепельнице бычок, встал, потянулся с очень довольным видом. Повернулся ко мне, улыбнулся.

- Ну что, Марин, - сказал он ласково, - я закончил. Теперь музыку подобрать...

И он потянулся за гитарой.

- Володь... подожди... - сказала я, вставая с дивана. - Нас пригласили в гости. Я выходила, и встретила Анну Сергеевну...

- Ты выходила? - удивился он. - А я и не заметил...

Знакомая обида кольнула меня. Но мне тут же стало стыдно: ведь он был увлечен. Но порой бывало так, что он вообще не обращал внимания на то, дома я или нет. Я могла уйти на целый день, и он даже не спрашивал, где я была, словно я была ему безразлична. И, хоть меня это задевало, я молчала. Я не хотела нервировать его и себя лишний раз. Но каждый такой случай неприятным осадком откладывался в моей памяти.

Я улыбнулась и подошла к нему. Положила руки ему на плечи. В глазах его еще теплились отблески вдохновения, и он был в очень приподнятом настроении.

- Сегодня у Анны Сергеевны соберется весь цвет Тридесятого царства. Ты представляешь, как будет интересно? - сказала я. - Судя по всему, она тут важная персона, третье, а то и второе лицо после господина Серегина... Я о ней пока ничего не знаю, она лишь пригласила нас всех к себе, и ничего о себе не рассказывала. Но когда мы придем, мы сможем узнать ее получше.

- Хорошо! Отлично! - сказал Володя и чмокнул меня в губы, что совсем было ему не свойственно. - Ох, Маринка! Куда мы попали! Это ж надо! Чудеса-то случаются, а?

- Случаются, случаются... - Я на мгновение прижалась к нему. - Скажи, Володя, ты любишь меня?

Прежде я не задавала ему таких вопросов. Он немного удивленно посмотрел на меня, затем хитро улыбнулся и ответил, крепкой хваткой привлекая меня к себе:

- Конечно, люблю, а то как же! А на что это ты намекаешь, проказница? А пошли в спальню...

И он стал оттеснять меня в сторону двери, за которой располагалась спальня с кроватью королевских размеров «Мечта султана».

- Володь... Володь... - стала я сопротивляться, хотя и не особо охотно: такие пикантно-игривым моменты случались у нас весьма редко. - Нас же ждут там... Ну Володь...

- Ничего... подождут... - пробормотал он и принялся целовать мою шею.

- Ну Володь! Ну... ну перестань же... - стала я отстраняться. - ТАКИХ людей нельзя заставлять ждать!

- Ах, ну да... - сказал он и отпустил меня.

Оба мы с сожалением посмотрели друг на друга.

- Давай собирайся! - сказала я. - Уже пора!

- А долго ль нищему собраться... Только гитару взять... Ну вот, я готов! Пошли!

Я быстро расчесалась перед зеркалом, и тут спохватилась, что у меня нет с собой косметики... Ни пудры, ни помады, ни духов... Я расстроилась. Идя в гости, я привыкла душиться.

И в этот момент верхний ящик туалетного столика открылся как бы сам собой... И там... там была косметика! Причем много, и всякой разной. Еще там стояло несколько флаконов духов, и некоторые из них были как раз те, которые я люблю.

- Чудеса! - воскликнула я, но тут же подумала, что в волшебном мире такие восклицания выглядят как-то странно.

Я надушилась «Шанелью», напудрилась, накрасила губы, и мы вышли.

Сначала мы зашли к нашим друзьям. Они уже были в сборе. Кирилл к этому времени уже протрезвел. Он пребывал в каком-то перманентном состоянии изумления, постоянно качая головой и приговаривая: «Не может быть... Не может быть... Не верю!», и очень комично щипал себя за плечи.

- Веришь ты или нет, сути дела это не меняет, - добродушно посмеиваясь, говорил ему Миронов. - Кстати, ты проспал самое интересное! Но зато мы имели удовольствие лицезреть изумительную картину - как ты величаво плывешь по воздуху, точно сопящее облако...