Год без заморочек. Как избавиться от мусора в голове и начать жить полноценной жизнью

В этот момент, несмотря на раздражение, я попыталась понять, что же этот человек – мой ребенок – пытается сказать мне, что кроется за фразой «не разговаривай со мной». К счастью, я была знакома с трудами Доктора Шефали Тсабари об «осознанном воспитании». Цабари призывает родителей смотреть на своих детей как на проявление божественной воли, на отдельную личность, у которой свои убеждения, эмоции и идеалы, которой нельзя ни владеть, ни управлять. [9] Что ребенок – это отдельный человек, пусть и не взрослый. (Стыдно признаться, но это было для меня откровением.)

«Любовь без осознанности становится потребностью, зависимостью; она контролирует во имя любви. Вот что мы делаем с нашими детьми.»

– Доктор Шефали Тсабари [10]

В тот день Стелла с самого утра была не в духе. Заявила, что надет футболку, в которой ходила в первый день соревнований. Футболка, мягко говоря, была не первой свежести. Я решила не идти на конфликт – хочешь идти в грязной майке, иди. Хотя в моем детстве такое было немыслимо – мы с мамой из-за таких вещей бились не на жизнь, а на смерть. Но правда в том, что мне реально было совершенно все равно. Это ее выбор. Какая мне разница? Ну вот серьезно. А насчет шорт мне удалось с ней договориться и даже заставлять не пришлось. Я аргументировала свою позицию. «Смотри, хочешь идти в грязной футболке – пожалуйста, но шорты грязные надевать нельзя. Это просто негигиенично и, вот почему…» И Стелла согласилась. Мой маленький отдельный человек. Мой довод убедил ее, и мы смогли договориться.

У меня есть подруга Сьюзен, у которой пять (!) дочерей, и я частенько обращаюсь к ней за советом. Поездка на соревнования была как раз таким случаем. В смс-ках Сьюзен умоляла не дать поведению Стеллы на меня повлиять – какие бы гадости она ни говорила, что бы ни вытворяла, я должна была оставаться собой несмотря ни на что. Конечно, откровенного неуважения не терпеть, но и не истерить по мелочам. Сьюзен писала: «Веди себя так, как будто все в шоколаде, и ты от всего кайфуешь. Ни в коем случае не дай ей понять, что ее поведение на тебя влияет».

Так что к событиям четвертого дня, когда Стелла сказала: «Не разговаривай со мной», я была к готова. Я поставила себя на ее место. Осознала, что и сама бываю в плохом настроении без видимой на то причины. Почему же я Стелле откажу в этом праве?

Сьюзен иногда говорит своим дочерям: «Охота похандрить – прекрасно. Но давай хандри где-нибудь в сторонке, без меня. Я тебя дергать не буду, но и неуважения в свой адрес я не потерплю».

У меня появилась идея. Я схватила сумку и объявила Стелле:

– Скоро вернусь.

Стелла уставилась на меня.

– Куда это ты собралась? – поинтересовалась она.

– Дам тебе передохнуть. Я буду вот там, – ответила я, указывая на ближайший вход в здание.

И прежде чем она успела ответить, я ушла. Минут десять я проторчала у дверей. Делала вид, что говорю по телефону, а сама не спускала с дочери глаз. Она то и дело на меня поглядывала.

Вернувшись к ней, я вела себя как ни в чем не бывало – бодрячком, с улыбочкой. Она тут же заулыбалась в ответ.

По дороге в отель в тот вечер я спросила:

– Почему ты на меня обиделась? Когда попросила меня не разговаривать с тобой?

– Просто хотела, чтобы ты помолчала. Не знаю, почему.

– Понимаю, – сказала я. – У меня тоже бывает. Вдруг хочется повыкаблучиваться, сама не знаю почему.

Родителям на заметку: словечко «выкаблучиваться» обладает удивительным свойством смешить детей. Так и закончился наш день: смехом (и пиццей).

После этой поездки мы со Стеллой вышли на новый уровень общения и понимания. Конечно, я очень надеюсь, что мы сохраним этот успех. Но что самое главное – я выбираю участвовать в наших отношениях осознанно. Я сделаю все возможное, чтобы они крепли и развивались; я вижу их. Я постоянно напоминаю себе, что она – отдельная личность, проявление божественной воли, она – такая, какая есть. Маленький мой человечек.

Не даю себе забыть, что у нее тоже, как и у меня, бывают плохие дни, и она имеет право испытывать весь спектр эмоций и выражать их. Любая детская травма усугубляется, когда родитель подавляет и обесценивает чувства ребенка, а свои, наоборот, пестует. Моя задача как родителя состоит в том, чтобы направлять ее, помогать ей учиться выражать себя, оставаясь при этом в пределах разумного, и – не заставляя и не командуя – быть частью ее жизни, а не кукловодом. (Кстати, с сыном я веду себя так же.)