Год быка--MMIX

В 1929 году вовсе не товарищ Сталин, и не секретариат ЦК были подлин­ными героями эпохи. Это была вершина полити­ческого влияния ОГПУ как полити­ческого и идеологи­ческого органа, срав­няв­шегося по весу и с ЦК, и с Совнаркомом. Руко­вод­ство ОГПУ оказалось в позиции третейского ар­битра между двумя полюсами, которую было сложно заполучить, но ещё сложнее удержать. Особен­но, когда на местах чекист­ские нача­льники сравнялись по влиянию с первыми секретарями и другими членами ЦК, а в центре – заполучили в руки теневые каналы раз­ведки и контрразведки, имев­шие в это сравни­те­льно мирное время не меньшее влияние на внешнюю политику, чем Наркоминдел или Генштаб. Имен­но ОГПУ внесло реша­ющий вклад в создание ново­го международного имиджа Совет­ского Союза, формиро­вание широкой поддержки в кругах про­грес­сивной европейской интел­лигенции и влия­тельных социал-демократи­ческих и иных левых партий и движений. С помощью этих явных и тайных друзей Советского Союза решались завещан­ные Лени­ным задачи раз­жигания про­тиво­речий в рядах империалисти­ческих держав. В мирный про­межуток пере­д неиз­бежным повторе­нием импе­ри­алисти­ческой бойни важней­шими задачами были полу­чение воен­но-полити­ческой и научно-техни­че­ской информации, приобретение технологий, пере­мани­вание или привлечение к негласному сотруд­ничеству учёных и конструкторов.

Соответ­ствен­но, для этих целей ОГПУ привычно для себя должно было сочинить, сконст­руи­ро­вать внутри СССР «подсадных уток» – влия­тельные по внешней видимости организации или груп­пы, способные сыг­рать роль партнёров для реа­льно суще­ствующих западных контрагентов. Точно так же в начале 1920-х сочинялись подпо­льные центры для вовле­чения в оперативную игру и замани­ва­ния в страну эмигрантских лидеров. То­лько об операции «Трест» нам в шестидесятые годы рас­ска­за­ли в рамках про­пагандисткой кампании КГБ, а о более важных тайных операциях начала 1930-х, име­в­ших про­должение вплоть до начала пере­стройки, нам рас­скажут всю правду ещё не скоро.

Тем не менее, эта правда как-то про­сачива­ется наружу из публикаций, вос­по­минаний, в ходе истори­ческих и даже лите­ратуровед­ческих ис­следо­ваний. Так, книга Бузинов­ских «Тайна Воланда», хотя и грешит про­изво­льными интерпретациями, но раскрывает важные факты и взаимосвязи. Собра­нные сведения свиде­тель­ствуют, что мирный лите­ратурный кружок «Атон» Максимилиана Во­лошина не то­лько имел организацион­ное пере­се­чение с ещё более мирным кругом будущих создателей авиа­цион­ной и ракетной техники. Оба круга творцов попали под глубокое идейное влия­ние очень инте­ресной и загадочной лич­ности. Офици­а­льно Роберто Бартини тоже числился авиакон­ст­рук­тором. Од­нако, несмотря на призна­н­ное умение нахо­дить гени­а­льные ре­шения техни­ческих про­блем Бартини так и не воз­главил соб­ствен­ное КБ, а помогал младшим коллегам в каче­стве консультанта.

Бартини прибыл из Италии в Рос­сию в 1923 году, после бурных событий, приведших к власти Мус­солини. При этом «и­ностран­ный консультант» не испытывал затруднений с рус­ским язы­ком. Ещё известно о дружеских связях Бартини с нача­льником советской раз­ведки Берзи­ным и с ар­хитектором Иофаном, соавтором Сталина в про­екте «вавилонской башни» Дворца Советов, а факти­чески – его личным эмис­саром в весьма влия­тельных европейских кругах. Думаю, нет смысла долго раз­ъяснять генети­ческую связь замкнутой элитной касты архитек­торов с масонскими ложами.

Благодаря Бузинов­ским можно считать доказан­ным, что многие лите­ратурные про­изве­дения, в том числе очень популярные, такие как «Двенад­цать стульев» и «Золотой телёнок» Ильфа и Петрова, «Три толстяка» Олеши, фантасти­ческие романы А.Толстого и другие – были частью соци­а­ль­ного за­каза ОГПУ. Например, дилогия Ильфа и Петрова сатири­чески заточена про­тив троцкистов и «право­уклонистов». Но наряду с внутриполити­ческим идеологи­ческим заказом пресле­довались иные скры­тые цели – внешнеполити­ческие. Поэтому в книгах участников «Атона» есть скрытый, но обна­ружи­ваемый при сопоставлении сим­волический подтекст. Скорее всего, тайная символика должна была показать европейским тайным партнёрам глубокое влияние их советских единомыш­лен­ников.