Год Быка

От неожиданной радости Платон чуть не прослезился.

Справа от них на высоком заборе, огораживавшем стройплощадку, висело широкое, длинное полотнище с огромными буквами во всю длину: «ЖАН ТАТЛЯН», а далее с информацией об установочном концерте в «Измайловском киноконцертном комплексе».

Вечером он, возбуждённый от радостной вести, предвкушая предстоящую встречу с давним кумиром, сразу же написал четверостишие:

Татлян гитару в руки взял,
И нежно перебрал струну.
И голос дивный зазвучал.
И жадно зал внимал ему.

На следующий день Платон, конечно, рванул за билетами. Вскоре состоялся и долгожданный концерт. Но зрителей пришло немного.

Наверно мало кто об этом знал, или билетов было немного?! – успокаивал себя предвзятый зритель.

В программке Ленконцерта под названием «Песня вчера, сегодня, завтра» и отпечатанной в Ленинграде 28 сентября 1989 года тиражом в 20 тысяч экземпляров, вместе с фотографией красавца Жана в шикарном зимнем одеянии, перечислялись исполненные им на концерте песни.

Среди них были и ранние советские, и написанные уже за границей, и русские, греческие и цыганские народные песни.

В концерте принял участие оркестр под управлением Игоря Петренко.

Когда-то он руководил киевским джазовым оркестром «Днипро».

В 60-ые годы, по примеру Армении, стало модным иметь в каждой советской республике свой джазовый оркестр. Теперь же Игорь Петренко стал жить и работать в Ленинграде. Его коллектив по тем временам был довольно редким, так как исполнял музыку живьём, без фонограмм.

И Жан был очень благодарен своим коллегам-музыкантам. Он убедился, что его искренние песни помнят и любят, что они не устарели.

И после такого длительного перерыва советская публика очень тепло встретила Жана.

Возвратившись в Россию после эмиграции, Жан Татлян подарил своим слушателям надежду, радость и любовь.

Платона, прежде всего, поразила сила голоса Жана. Он никогда ранее его не слышал вживую. А в красоте его голоса он убеждался многократно.

Ксения тоже была приятно поражено силой и красотой его голоса.

Дома Платон не удержался от очередного четверостишия в адрес Жана:

Такое у меня к Вам дело.
Я долг хочу отдать Вам смело.
Стихами душу напоить,
И сим подарком одарить.

В Москве Жан Татлян даёт ещё несколько концертов в «Лужниках».

На них зрители плакали от радости встречи с великим маэстро, который тоже не скрывал слёз радости от общения с ними.

Некоторые женщины приносили на концерты Жана Татляна, с любовью сохранённые ими его старые пластинки фирмы «Мелодия», предлагая, в случае необходимости, их певцу.

Тогда Жану устроили достойный приём, который он долго вспоминал:

– «Это феномен, чудо какое-то! Мне устроили такой горячий прием, что после него хотелось жить долго-долго, чтобы отблагодарить этих людей. Кстати, знаменитый парапсихолог Вольф Мессинг в свое время предсказал мне долголетие. Я даже уцелел в страшной автокатастрофе во Франции в середине 70-х. Так что буду петь, пока меня хотят слушать!».

В конце того же 1989 года Жан даёт пять концертов в Ленинграде.

И во время своих выступлений он видел, что многие в зале не могли сдержать слёз. И он сам с трудом сдерживался. И это для певца было очень трогательно и приятно.

После одного их них он так объяснял журналистам свой отъезд и возвращение обратно:

– «Нас были сотни – певцы, художники, музыканты, которых вытолкнула административно-бюрократическая система. Но тем самым мы попытались сдвинуть этот айсберг. Я думаю, и мы вправе считать себя зачинателями перестройки! Мы вернувшиеся динозавры!».

Затем Жан Татлян отправляется с большим концертным турне по городам Советского Союза: Свердловск, Омск, Челябинск и другим. И везде неизменный успех. И опять запоминающаяся внешность, проникновенный голос, сценическая непринуждённость, красивые песни, неординарная судьба создали легенду, имя которой Жан Татлян. Певец и композитор, исполняющий песни на шести языках, объездил весь мир и, благодаря прирождённому таланту, работоспособности, очарованию, энергии и восхитительному голосу, сумел занять на мировой музыкальной арене своё, особое место.

Оказывается, Жана Татляна помнили и любили до сих пор. Даже в прессе в то время был довольно значительный резонанс на его возвращение, хотя большинство журналистов ещё не родились во время его бешенной популярности.