Год Быка

Более того, и женщины, после того, как Татьяна несколько раз пыталась перехватить лидерство у Ксении, явственно разделившиеся на пары, не оставили эту тему в покое. Уже набравшаяся виновница торжества сокрушённо в сердцах и, не стесняясь Платона, поделилась соседке:

– «А-а! Что толку? Поднимай, не поднимай, всё равно бесполезно!».

Да, видимо и у Палевых сказывается слишком зрелый возраст! А намёк-то сделан в моём присутствии! – прочувствовал ситуацию Платон.

А эта сладкая парочка женщин так увлеклась беседой о работе, о годовых отчётах, что совсем забыла про гостей. Но те напомнили о себе возгласом Юрия и комментарием Платона:

– «Марин!.. там из налоговой пришли!».

И, как водится, эта всем понравившаяся шутка через несколько минут была продублирована Юрием Алексеевичем. Но она, как неуместная, уже не нашла ничьей поддержки.

Когда на сладкое подали эксклюзивные конфеты и два вида тирольских пирогов, Платон на вопрос Марины, какой из них ему положить, опрометчиво отшутился: оба, и получил их в своё блюдце.

То ли этот факт, то ли обсуждение малопьющего Платона за дверью, привело к тому, что Борис предложил Платону ещё и конфеты, которые против отказа последнего всё-таки всучил ему услужливый Александр.

Платон попробовал одну, ощутив явный диссонанс её вкуса и внешнего вида.

Катины были лучше! А хозяева своё чаепитие скопировали с нашего! – сделал он вывод.

Но, ни смотря ни на что, праздничный вечер удался на славу, став одним из лучших, если не самым лучшим из всех, проведённых с участием Платона в Никольском в доме Палевых. В его непринужденной, тёплой обстановке незаметно подкралась и ночь с расставанием. Первой опомнилась ответственная начальница. Её поддержал уже заскучавший Платон.

Но и тост на посошок, и неожиданно накатившийся новый вал бесед, не подвигли гостей на благодарность хозяевам за приём.

И только спустя полчаса первым прочувствовал ситуацию самый мудрый и самый трезвый:

– «Всё, пора! Марин и Юра, спасибо Вам огромное за такой прекрасный вечер! Марин, тебя ещё раз поздравляем с юбилеем и здоровья, здоровья! Оно особенно будет нужно теперь! И давайте поставим точки над ё!».

Под возгласы одобрения толпа потянулась обуваться и одеваться.

Ближе всех сидевший к выходу Платон и первым подал пример, захватив лидерство в походе к двери на выход.

Пока самые разумные и ответственные Платон с Татьяной безуспешно искали обувную ложечку, на заднем плане тем временем начались тёплые прощания несколько подотставших. Разгорячённая толпа выкатила наружу.

Несмотря на предложения Платона остаться в доме, его хозяин в одной рубашке тоже пошёл провожать гостей.

При выходе за калитку опрометчиво направленный Платоном Юрий Алексеевич полез к Ксении целоваться. Начал он с щёчки, но потом увлёкся, пытаясь переключиться на губы. Даже Марине пришлось вмешаться, оттаскивая своего, её безумно любящего:

– «Ну, хватит, хватит!».

В этот момент Платон с Мариной так растерялись, что позабыли отомстить неверным в своём поцелуе, и даже не попрощались.

Зато это не забыла сделать Наталия, добравшаяся до щеки Платона и получив в свою.

По дороге на станцию, разбившиеся по половому признаку пары, вели бойкие беседы.

Но если женщины, шедшие впереди, поочерёдно весело щебетали, то у мужчин получился длительный монолог Александра, вдруг почему-то, видимо из-за темноты на улице, перешедшего на народный.

Поэтому Платон не слушал его бредни, а думал о своём.

Если Юра так целует мою жену, не думая о моей реакции на это, то значит, он меня ни в грош не ставит, и не боится! – удивился Платон.

С учётом поведения Марины, а она фактически призналась Платону в любви, тот подумал, что теперь имеет полное моральное право приударить за ней, да и при случае за Татьяной и Натальей тоже.

Ему даже пришла в голову отговорка для Ксении: А эти женщины – активистки моего теннисного клуба!

Но дурную мысль сразу отогнал прочь.

На платформу пришли всё же вовремя, минут за десять до последней электрички. И домой добрались быстро. Только Александр, непонятно для чего, дал Платону номер их домашнего телефона.

В воскресенье Платон позанимался мелкими домашними ремонтами и подготовкой к дачному сезону.

Но все последующие рабочие дни прошли в тёплых воспоминаниях о юбилее Марины.

На следующий день, в их медицинский центр осчастливила своим посещением четырёхлетняя внучка одной из дежурных. Чуть задержавшийся Платон сразу привычно вступил в контакт с ребёнком и очаровал девчушку, сразу прилепившуюся к доброму дедушке. Это вызвало ревность и раздражение со стороны Надежды и Гудина. Платон прекрасно видел сейчас, и раньше, что те, особенно Гудин, не умеют ладить с малышами.

Детей напускной добротой не обманешь! – радовался за себя Платон.