Год черной собаки

— Отчего же? — Он хитровато прищурился. — Я завязываю с гангстерской лавочкой, буду заниматься коммерцией. Удивлены?

— Вы хотите сказать, становитесь на… — он замялся.

— Договаривайте. Честный путь?

— Да.

— Не совсем, но близко к этому. Я пересаживаюсь в другой кабинет. Вкладываю капиталы в легальный бизнес, в фирму известного вам Робинсона. Стану его полноправным компаньоном.

— Это не честный путь и не легальный бизнес, а легальный бандитизм, — возразил Грег.

— Пожалуй, так точнее. Тем более моим преемником здесь остается родственник — сын старшего брата, который когда-то вручил вам монету. Мы же одна семья, будет поддерживать со мной связь. Он окажется на переднем плане, а до меня не доберется ни полиция, ни журналисты, ни ваше пресловутое правосудие. Вот так-то. Кроме того, и Робинсон становится не первой фигурой в своем собственном концерне. Я ухитрился заполучить контрольный пакет акций.

— Вы сатана, Майк! — Грег смахнул пот с носа. — Как это удалось?

— У вас когда-то была невеста, очаровательная молодая, — начал неожиданно Майк. — Ваша секретарша Вирджиния О'Нейли? Вам известно, что с ней?

— Она меня бросила после трагедии с приемным отцом, когда я лежал в клинике. Заодно прихватила рукопись моего бывшего шефа Эдуарда Бартлета после его кончины. В ней тот описывал кое-какие делишки промышленников и, кажется, Робинсона.

— Вы ее любили? Впрочем, вопрос дурацкий.

— Очень, — вздохнул Грег, все больше удивляясь, куда клонит гангстер.

— А почему не пытались разыскать?

— Пытался, но она словно испарилась. Скорее всего уехала за границу, — упавшим голосом ответил Грег. — Да и к чему ей калека? — Он повертел крючком, заменяющим кисть.

— Знаете, Грег, не такой уж вы выдающийся детектив, как я думал раньше. А уж психолог — вовсе никудышный. Вот старина Бартлет, ваш шеф — да вознесется его душа в рай, — действительно ас. Уж он-то бы этот клубочек размотал, каналья, по ниточкам. Талантлив был и хитер сверх всякой меры, умница.

— Чего же разматывать, когда и так ясно? Кроме того, я уже не владел частной конторой, мне не подчинялись агенты. Зато стал инвалидом и почти нищим, сидел на иждивении у старика негра.

— Но сейчас-то явились ко мне?

— Ну и что? — спросил с вызовом.

— А почему не попросили тогда денег и помощи в розыске О'Нейли?

— О'Нейли? — оторопел Грег. — И вы бы помогли?

— Тогда да, — гангстер прикрыл глаза. — Теперь нет!

— Что же изменилось, Майк? Ради всего святого расскажите. Я обещаю ничего не предпринимать. Это умрет во мне, но, может быть, хоть слегка облегчит душу. — Он прижал ладонь к груди.

— Скорее всего растравит еще больше, — возразил Майк.

— Не жалейте меня.

— Я вообще никого не жалею. Милосердие мне чуждо. — Взгляд его сделался жестким. — Очевидно, поэтому в отличие от вас, не морщитесь, Грег, я знаю, что говорю. Да-да, именно поэтому и достиг богатства и власти. Но раз хотите — слушайте, вам же хуже. Я упоминал — старина Бартлет был парень-гвоздь: мудр, хитер, умел держать язык за зубами. Никто понятия не имел, что за ценности хранились в его особняке среди аквариумов с рыбками. Одна мисс О'Нейли — тоже далеко не глупышка — об этом догадывалась. Но лишь слегка. Когда же рукопись попала к ней вместе с подлинными документами, на основании коих была написана, она поняла, что держит в своих красивых ручках. Однако не до конца. Если бы не ваше несчастье: безрассудная погоня за каким-то сумасшедшим, отдала бы ее вам — она вас любила, — и вы бы стали богатым человеком. Очень богатым. Хотя, здесь я мерю по себе, кто вас знает, какие бы фантазии полезли в вашу голову. Вы можете выкинуть беспардонный фортель — любую глупость.

— Это почему же?

— Потому что вы ненормальный.

— Вы имеете в виду… — начал Грег.

— Не перебивайте. Она любила вас, но также считала не в себе, правда, лелеяла мечту со временем обломать. О'Нейли сообразила: за документы промышленные магнаты, особенно Дональд Робинсон, выложат без разговоров солидные денежки — не один миллион.

— Миллион? — воскликнул недоверчиво Фрэнк.

— Да. И не один. Публикация их означала неминуемую гибель для Дика, и не для него одного. Старик Бартлет знал, что делал, все преподносилось неопровержимо. Вероятно, он долго и упорно собирал обличающие материалы. Где только их раздобыл, хотелось бы выяснить? — Майк мечтательно закатил глаза и продолжил: — Но ваша хорошенькая авантюристочка переоценила свои способности и недооценила моих. А самоуверенность наказуема.

— Ваших? — привстал Грег. — Ва-аших?

— Разумеется. — Майк удовлетворенно фыркнул. — Ее погубила жадность. Малышка, не соразмерив сил, слишком размахнулась — в этом ее роковая ошибка. Она начала устанавливать связи одновременно с Диком и со мной. Естественно, сразу же запуталась и в моей паутине и в сетях Робинсона. Мне она ни к чему — женщин куда более красивых у нас навалом. А вот он, как павлин, распустил хвост, а заодно и слюни, решил: очарует ее и заполучит рукопись. Как бы не так. Не по зубкам кость. В результате материалы оказались у меня, а ваша невеста — у него.