Год черной змеи (СИ)

Заскочив утром в секретарскую и оставив там плату за обучение, Максим побрел на уроки. Предстояло терпеть несколько часов. Заниматься чтением посторонней литературы он пока опасался. Ни с кем из одноклассников Родин тоже еще не подружился. Да и случай для этого пока не представился. Так что и перемена превратилась в пустое времяпровождение, приправленное скукой. Зато сразу после второго урока его "забрал" комсомольский вождь. Сегодня как раз в райкоме был "приемный день". Все желающие вступить в ряды организации выстраивались в живую очередь. К неудовольствию функционеров здание наполнялись, недоумытой, скверно одетой, дурно пахнущей недоедающей подростковой массой. Само обсуждение проходило в атмосфере торопливости и где-то суетности. Мероприятие сквозило казенщиной, с весьма условной торжественностью. Если бы сюда заглянул незабвенный Генри Форд, он обнаружил бы огромное сходство со своим потогонным изобретением - конвейером. Пик столпотворения начинался часа в четыре. Тогда заполнившая коридоры и лестницы подростковая ватага выплескивалась во двор и украдкой дымила, пряча папиросы в местами прожжённых рукавах.

Признававший, созвучно со своим именем, только первое место Виктор, чтобы быть всегда впереди незамысловатым образом снимал кандидатов с последних уроков. Так было и сегодня, да к тому ж расторопный Виктор еще договорился в райкоме, что сразу после приема, Максим сможет изложить свою идею и. о. третьего секретаря. Инструктор, ответственный за школьные организации еще числился в командировке. Собственно само бюро было пустой формальностью.

Оставив группу соискателей в коридоре, Виктор устремился в секретарскую.

Семиклассники, несмотря на поговорку, что перед смертью не надышишься, продолжали зубрить, изредка заглядывая в трудолюбиво исписанные листочки. Они вполголоса перебрасывались вопросами и торопливо искали ответы в своих конспектах.

- Кто является основателем коммунистического учения?

- Кто такой целинник?

- Что такое комсомол?

- Сколько центнеров зерна планируется принять в закрома Родины?

- Почему нужна была революция?

- Кто вывел кустистую пшеницу?

- Кто руководит коммунистической партией Америки?

- Кто Иудушка?

Судя по покрасневшим глазам, мальчишки готовились всю ночь, полагая, что ожидающий их церемониал напоминает экзамен на ускоренных курсах Политпросвета, где главное успеть донести свои знания до членов комиссии, пока какая-нибудь мелочь не устареет или не будет трансформирована в связи с изменившимися обстоятельствами. Вскоре Родина и троих страдальцев из седьмого класса пригласили в кабинет, где сидела бледная дама на вид лет тридцати.

Похожая на рыбу "девушка", пожалуй, смогла бы сойти за симпатичную комсомолочку только на вечере для тех, кому за восемьдесят. Обычно при упоминании рыбы в первую очередь вспоминается внешний вид баночной сельди. Однако, здесь это сравнение не подходит. Описываемая дама была скорее похожа на сазана с большой головой и хорошо развитыми губами. Она относилась к тому типу женщин, что очень нравятся мужчинам в качестве ответственных работниц. Господь не наградил ее хорошенькими ножками, при которых не важно, что говорит девушка, зато наделил щепоткой разума. Нездоровый цвет бескровного лица компенсировался несколькими красными пятнами неумело скрытыми пудрой. Изможденный вид комсомольской дамы явно свидетельствовал, что его обладательница за несколько месяцев до этого дня тяжело и трудно болела. На самом же деле, Кетеван Вахтанговна, именовавшая себя для простоты общения Катей, отличалось выдающимся, просто феноменальным здоровьем, доставшемся ей в наследство от десятков поколений жителей гор. Ее сердце билось холодно и ровно. На его ритм не оказывали влияния ни чуждые Катеньке волнения, ни разочарования. Случись Кетеван встретить на жизненном пути поэта, он назвал бы вышеназванный орган пустым или бездушным. Фраза "зараза к заразе не пристанет" будто специально была выдумана про нее. Снулое выражение лица вкупе с живыми, похожими на буравчики маленькими глазами говорили о непростом характере. От нее так и веяло властностью и мстительностью. Эта целеустремленная женщина, считавшая, что ее предназначение подавлять и доминировать, вынуждена была действовать чужими руками, скрываясь за спиной обязанного ей всей своей карьерой человека.

Женщин она не любила, считая, что среди них бывают либо полные дуры, либо тощие. Себя она самокритично относила к тощим. Впрочем, большинство мужчин она тоже презирала, считая львиную долю из них жалкими придурками - то есть состоящими при дурах. Однако, в отличие от женщин среди мужиков изредка встречались исключения.

Если кто и не сразу догадывался, с кем связался, то достаточно было взглянуть на ее вызывающе военизированный, правда, очень хорошо пошитый наряд, чтобы в голове сформировался образ бабы с тестикулами.