Год Единорога

— Ты видела меня сейчас в другом облике, — он не спрашивал, а сразу понял это.

— Да. Я открыла окно и в лунном свете увидела…

Он поднялся с постели и встал в ее изножье, потом, повернувшись к дверям, начертил в воздухе какие-то знаки и пробормотал несколько слов на непонятном мне языке.

На двери появилось световое пятно, но не серебристое, как от луны, а зеленоватое, как светильники Всадников, которые мы видели на перевале. От этого пятна протянулись два таких же зеленых луча: один прямо к моим ногам, другой к изножью кровати, где стоял Хейррал.

На секунду в его облике опять мелькнуло что-то звериное, но это от закипавшего в нем гнева. Хейррал набросил на плечи плащ и пошел к дверям. Но, уже положив руку на запор, он вдруг остановился и повернулся ко мне.

— Может, это и к лучшему, — произнес он про себя и тут же обратился ко мне. — Они должны увидеть, что ты испугалась. Ты сможешь закричать?

Я не понимала его намерений, но решила, что ему виднее, и послушалась. Я закричала и сама удивилась, какой испуг прозвучал в моем голосе. В здании пока было тихо. Хейррал распахнул дверь и обнял меня, словно старался успокоить, но на ухо шепнул, чтобы я и дальше притворялась испуганной.

Скоро послышался голос, задававший какие-то вопросы, торопливые шаги, и к нам подошел человек с лампой. Это был предводитель Всадников Хирон, и я впервые видела его так близко. Он был встревожен и ждал наших объяснений.

— Что здесь случилось? — коротко спросил он, и это помогло мне заговорить.

— Я проснулась… В комнате было очень душно… Я открыла окно и увидела… — я замолчала и провела рукой по лбу, словно пыталась отогнать кошмар. — Там на кровати лежал огромный зверь!

С минуту никто не мог произнести ни слова. Наконец Хейррал прервал молчание.

— Взгляни сюда! — произнес он так властно, что предводитель невольно подчинился. Хейррал указывал на побледневший, но все еще хорошо видимый луч, тянувшийся к моим ногам.

Хирон мрачно взглянул на Хейррала.

— И ты собираешься потребовать Права Меча?

— Но кого вызывать, Хирон? У меня нет никаких доказательств.

— Конечно. Поэтому я считаю, что сейчас не время раздувать эту историю.

— А я и не требую пока поединка, — холодно ответил Хейррал.

Хирон согласно кивнул, но я хорошо видела, как противна ему вся эта история, и только долг заставлял его пока все замять.

— Но я требую, чтобы ничего подобного больше не повторялось, — продолжал Хейррал. — Нет большего преступления, чем посягательство на чужую избранницу. Это нарушение клятвы на оружии.

Хирон снова кивнул.

— Обещаю, что подобное не повторится, — сказал он и отправился прочь.

Когда мы снова остались одни, я открыто спросила Хейррала:

— Что все это значит? Каким колдовством они пытались на меня воздействовать?

Хейррал долго молчал, изучающе глядя мне в глаза, а потом спросил:

— Значит, ты видела зверя и не бросилась от него, сломя голову?

— Я увидела человека в звериной шкуре, а человека я не боялась. Но ты все-таки объясни мне, что здесь произошло? Я вижу, что это было сделано с какой-то целью, но не понимаю, чего они добиваются.

— Цель очень простая. Показать тебе меня страшным и отвратительным, заставить тебя бежать от меня, а там, я не сомневаюсь, тебя бы встретили и утешили. Объясни, почему ты проснулась и пошла открывать окно?

— Потому что… меня разбудил зов, мысленный зов, и мне приказали… Похоже, мне внушили, чтобы я сделала это. Это Хальзе?

— Вполне может быть, но он не один… Я же говорил тебе, что никто не принимал меня всерьез и не верил, что кто-то из невест может выбрать меня. Теперь они считают себя униженными и будут рады любому случаю отыграться. Вот кто-то и решил попробовать отбить тебя, напугав изменением моего тела.

— Изменением тела… — повторила я. — Послушай, сейчас ты выглядишь как человек только потому, что сам этого хочешь?

Он долго ничего не отвечал мне, потом, вместо ответа, подошел к окну и выглянул наружу, словно любуясь ярким лунным светом.

— Тебя очень пугает то, что ты теперь знаешь обо мне?

— Трудно сказать. Конечно, в первый момент я испугалась… Но для моего второго зрения ты так и оставался человеком, поэтому страх быстро прошел.

Он отвернулся от окна, и я теперь не могла видеть выражение его лица.

— Джиллан, клянусь на оружии, что я никогда по своей воле не буду ни пугать тебя, ни испытывать.

6

На следующее утро мы выехали из лагеря Всадников, оставив там и запасных лошадей, и все припасы, ибо надеялись, что больше они нам не понадобятся. Мы приближались к Вратам в их таинственную страну, поднимаясь все выше и выше в горы под пронизывающим ветром, и я могла только радоваться, что не идет снег. Хейррал молча ехал рядом со мной. Иногда он настороженно вскидывал голову, словно пытался учуять какую-то опасность. Я оглянулась и заметила, что остальные Всадники тоже обеспокоены. Только девушки, по-прежнему околдованные и восхищенные, ничего не замечали.