Год Единорога. Романы, повесть

- Да, вроде этого. Но долго пришлось ждать, пока придет та, что воспользуется ею… дочь Ротонны. Ты сказала, что ты не леди Кейта, но не говори больше этого! А Хайл воспользовался тобой, чтобы получить настоящий янтарь, он был нужен ему, чтобы делать фальшивый для своих черных целей. А для изготовления фальшивого янтаря обязательно нужно иметь хоть зерно настоящего. Он хотел воспользоваться тобой, но ты не для него. Гордись этим и радуйся, дочь Ротонны!

- Добро пожаловать в Кейт, - добавил Брок, - и на этот раз по-настоящему «добро пожаловать», не сомневайся!

И Юсмей не сомневалась - ни тогда, ни потом. Иногда она задумывалась и в последующие дни - кто она теперь: Юсмей из Упсдейла или кто-то другая, очень измененная судьбой. Но это не имело значения, потому что приветствие Кейта согревало и радовало ее.

И ей не было необходимости ходить в ту странную башню и смотреть на бесформенную глыбу янтаря, в которой человек и чудовище стояли в бесконечном объятии, и вспоминать то, что осталось позади.

ЖАБЫ ГРИММЕРДЕЙЛА Глава первая

Высокие сугробы, покрытые настом, загородили дорогу. Герта еще несколько раз ударила копьем, кроша наст, и остановилась, задохнувшись.

Длинный кинжал на поясе, короткое охотничье копье в руках, нищенский узелок - вот и все, что осталось у нее от Хорла-Холд. И еще живой груз в ней самой. С этим и придется встречать будущее. Она сцепила зубы и еще выше вскинула голову. Ей нечего стыдиться. Что бы там ни думали Куно и его свора, ей нечего стыдиться. И она никогда не придет больше в свой бывший дом вымаливать их прощенье, пусть и не надеются. Герта всхлипнула и со злостью снова принялась колотить по насту. Ей нечего стыдиться: ребенок, которого она носит,- не дитя разврата, а дитя войны. Надо думать, Куно и сам на войне не отказывался от живой добычи. А теперь он, ее безупречный братец, выгнал ее из дому, потому что она отказалась пить отраву, сваренную его служанками. Он уверен, что это избавит ее от ребенка, а она по его глаза видела, что, скорее, это варево отправит на тот свет ее. И ему оставалось бы только возблагодарить бога, избавившего их дом, а главное - его самого, от позора. О, она его прекрасно понимала…

На минутку Герта сама испугалась этой поднявшейся в душе темноты. Подумать такое о родном брате! Еще два года назад подобное ей и в голову прийти не могло. Пока она не знала войны, пока еще сохранялись иллюзии. Пока, наконец, она не увидела, как жесток в действительности этот мир.

Слава богу, что в этом мире она и сама смогла измениться. Прежняя нежная и впечатлительная Герта не смогла бы поставить на своем и отстоять свою дорогу.

Гнев, огнем полыхавший в ней, придавал сил. Твердо ступая, она крошила ледяную кромку жесткими подошвами своих сапог. И она ни разу не оглянулась на оставленный замок, где когда-то правили пять поколений ее предков. Солнце уже спускалось, и имело смысл поторопиться. Тяжело было пробиваться через снежные заносы, и не раз только концом копья нащупывала она в них дорогу, зато при такой медленной ходьбе наверняка не пропустишь межевые знаки Малма-Хилд и Вивери-Винг.

Герта не сомневалась, что Куно ждет ее назад. Он, конечно, уверен, что она помыкается в этих сугробах и вернется заплаканная и на все согласная. Она усмехнулась: Куно всегда был самоуверен. А с тех пор, как он разбил остатки вражеского отряда, искавшего спасения на побережье, вообще возомнил о себе невесть что. Как будто это он один разбил захватчиков и освободил долины. А на самом деле на это потребовалась вся сила Хай-Халлака и чужих родов из Васта. И ушло на это двадцать лет.

Трейсдейлу повезло, война обошла его, но это вышло почти случайно, и хвалиться этим не стоило. Как и военной победой, ведь Куно разбил уже разгромленный, спасающийся бегством отряд.

После перекрестка идти стало легче, ветер основательно подмел дорогу. Это была осень старая дорога, из тех, что лежали здесь задолго до прихода людей. Кто их строил?

Герта остановилась у покрытой резьбой стены. Время и непогода превратили ее в непонятного назначения развалины, однако было ясно, что строители ее - кто бы они ни были - трудились с определенной целью. Сейчас она не могла ни от чего защитить и служила просто путевым знаком.

Отсюда дорога пошла вниз. Ветер сюда не достигал, и вся тропинка была завалена снегом. До Нового года оставалось двадцать дней. Кончался Год Шершня, и, слава богу, наступающий Год Единорога начинался под хорошими знаками.

Дорога петляла среди невысоких деревьев, и Герта шла медленно, с трудом нащупывая в снегу твердую поверхность. Наконец кроны вечнозеленых деревьев, казавшиеся в сумерках почти черными, сомкнулись, и снега на дороге стало гораздо меньше. Герта дошла до замерзшего ручья и повернула на запад, к святилищу Гунноры.

Рядом с храмом стояло низкое здание с открытой аркой входа. Герта смело прошла под арку и очутилась перед стеной, равнодушно уставившейся на нее круглыми большими окнами. Колокольчик у двери был украшен знаком Гунноры - плодовая ветка, обвитая спелым колосом.