Год Единорога. Романы, повесть

- Ты пришел в этот раз к правильному заключению. Я взял Хлимера под свое покровительство, так как его мать стала леди Ульма. Но он не имеет права быть поднятым на щите к трону после моей смерти. Трон принадлежит тебе. Но они заставляют меня сделать так, чтобы Лизана обручилась с Роджером, твоим кузеном.

Я сразу понял, на что он намекает, но хотел услышать это напрямик. Поэтому я без колебаний спросил его:

- И Роджер унаследует Ульмдейл по праву жены?

Рука отца потянулась к рукояти меча и стиснула ее. Он поднялся и стал расхаживать взад и вперед, твердо ставя ноги на землю, как бы готовясь к отражению нападения.

- Это противоречит законам, но они жужжат и жужжат об этом день и ночь, так что я почти оглох в собственном доме. - Я понял, что «они» - это моя мать, которая не считает меня сыном, по я промолчал, и он продолжал: - Поэтому я хочу женить тебя, Керован. По этой свадьбе, свадьбе наследника, все поймут, что я полностью признаю все твои права крови и клана. Через десять дней Плои едет в Икринт с предложением обручить тебя. Там живет очень красивая девушка по имени Джойсан, она на два года моложе тебя. Когда ты будешь женат, никто уже не посмеет отодвинуть тебя в сторону от престола, хотя твоя невеста не придет к тебе до Года Огненного Тролля.

Я быстро прикинул в уме - значит восемь лет. Это хорошо. Свадьба не имела для меня большого значения, хотя отец считал ее делом особой важности. Я подумал, но в тот момент не отважился спросить, скажут ли девушке или ее родственникам, кого ей прочат в мужья? Но внутренне я боялся этой встречи с женой. Однако, я был еще мальчиком и все казалось мне настолько далеким, что об этом можно не думать. Кроме того, может ничего и не получится, тогда и свадьбы не будет. Я не видел Плона, который выполнял поручение отца. Ведь он уехал из Ульма, где я никогда не бывал. А через два месяца появился отец, уже не такой несчастный и озабоченный, как раньше. Он сказал, что Плон уже вернулся и я обручен с невестой, которой я никогда не видел и, возможно, не увижу до дня свадьбы. Поглощенный занятиями, я совершенно не думал о будущей жене. Много времени проводил с Ривалом в поисках тайн Прежних. Хотя я был поручен попечению Яго, он не возражал против моих походов с Ривалом. Между ними была старая дружба, несмотря на то, что они разительно отличались друг от друга по своим мыслям и действиям. Годы шли, и мой воспитатель уже не мог противостоять мне в поединках на мечах или топорах. Но в стрельбе из лука он оставался таким же искусным, как и был. Он продолжал вычерчивать карты и разрабатывать планы сражений. И я по-прежнему уважал его, хотя и не видел в таких занятиях особой пользы для себя. Я не желал обижать старика и внимательно выслушивал его наставления. Впоследствии эти знания не раз спасали меня. Он так же, как и раньше, без устали обучал меня ратному делу. А Ривал, казалось, совсем не старился. Он легко ходил по лесам, преодолевал с удивительной скоростью огромные расстояния. Но я так и не постиг его уровня знаний растений, но зато отлично понимал мир птиц и животных. Я перестал охотиться ради развлечения, и находил удовлетворение в том, что дикие животные не боятся меня. Но самое приятное для меня заключалось в посещении мест Прежних. Ривал проникал все дальше и дальше в Пустыню, стараясь обнаружить что-нибудь, сохранившееся от Прежних. Самым большим его желанием, как он мне поведал, было найти какие-нибудь книги или свитки. Я был обручен в Год Змеи Брызжущей Ядом. И чем ближе подходил к тому, чтобы стать мужчиной, тем чаще меня стали посещать мысли о моей будущей леди. В доме Лесника было два мальчика моих лет, но они так и не стали моими друзьями. Не только общественное положение разделяло нас, но я и сам не старался сблизиться с ними, - ведь во мне было что-то нечеловеческое и это не позволяло приобретать друзей. Я подарил свою дружбу только двоим - Яго, который по возрасту годился мне в отцы, и Ривалу, который мог бы быть моим старшим братом, и иногда мне этого очень хотелось. Дети лесника в эти дни направились на осеннюю ярмарку. Они разоделись, повязали ленты на камзолы и со смехом поехали в Ульм, громко обсуждая предстоящие приключения. Это нанесло мне сильный удар и я подумал, что когда леди Джойсан увидит меня, то испытает такое же потрясение, какое испытала моя мать. Вдруг она отвернется от меня с отвращением? По ночам меня начали мучить кошмары и Ривал сердечно поинтересовался, какая болезнь гложет меня. И я рассказал ему правду обо всех своих сомнениях, отчаянно надеясь, что он успокоит меня и скажет, что я вижу чудовищ там, где их нет, и что мне нечего бояться, но здравый смысл подсказывал мне, что впереди меня поджидает разочарование, катастрофа. Но Ривал не стал успокаивать меня. Он долго молчал, глядя на руки, которые только что пытались восстановить разбитую фигурку, а теперь спокойно лежали на столе.