Год гражданской войны

Мы поехали по городским улицам на квартиру к Аркадию. Мы с коллегами знали, что его поселили в хорошем районе. Мы подъехали к дому, который был огорожен забором. Это был элитный 17-этажный дом, с охраной. Я всегда думал, что если вдруг я заработаю много денег, то куплю себе квартиру в «закрытом» доме с забором, будкой охраны и частными развлечениями, такими как бассейн или тренажерный зал. Но потом я думаю о том, что мало купить квартиру, за нее же надо будет платить, а если я единовременно получу много денег, я их также быстро и потрачу, а значит квартиру мне покупать не стоит.

– Я думал, что вы живете в частном доме.

– Нет, с ума сошёл! У меня у дяди был частный дом, там же всё вечно ломается. Лучше в квартире. Что-то сломалось – вызвал человека, он всё сделал. Красота.

Мы поставили машину на подземную стоянку и поднялись на лифте на седьмой этаж. В коридоре стояли цветы в горшках, на полу был постелен длинный красный коврик. Аркадий открыл дверь, и мы вошли. В квартире приятно пахло чистящими средствами. Повсюду были разбросаны вещи – носки, ремни, рубашки и прочее.

– Уборка раз в неделю, бассейн, качалка, игровая площадка для детей – идеальное место, чтобы тут жить, – Аркадий вальяжно сбросил пиджак и пошел в туалет. Я тоже снял куртку и сел на диван перед большим телевизором. На полке возле DVD-плеера были диски, в основном, российские комедии из недавних.

– Включи телик! – раздался голос из туалета.

Я разобрался, как это сделать и включил телевизор.

– Выпьешь? – спросил Аркадий, когда вышел из туалета.

– Нет, спасибо.

Аркадий взял бутылку скотча и налил немного себе в стакан. Он выпил его залпом, а потом пошел на балкон. Я пошел за ним.

– Такое дело, – начал он. – Война скоро кончится, да? Но нам надо доработать спокойно. Но коллеги твои на пределе. После того, как Костю накрыло, Юра бесконечно пьет. Нет, я тоже пью, но я так работаю. А Юра прям жестит. И Игорь с ним, что плохо. Игорь в Чечне был, на выборах работал, он многие ужасы видел, он мне нужен как профессионал. И Валерия меня достала – все время доступ в Интернет клянчит, говорит, что для работы, но я-то знаю, что это не так. Она уже и так и сяк, разве что интим прямым текстом не предлагала – бабы, что с них взять.

– А со мной что будет?

– Да ты нормальный мужик, работаешь хорошо, лишнего не спрашиваешь, все бы так. Я тебя прошу взять на себя ситуацию в коллективе и докладывать мне, если что не так.

– Я скажу, если что.

– Молодец.

Мы вернулись в зал, где Аркадий взял с полки какой-то диск и встали его в плеер.

– Сейчас тебе ролик покажу, наше молодежное движение сняло. Скоро запускаем в эфир, там как раз молодежный лагерь будет.

– На экране довольно быстро и не всегда приятно для глаз замаячили кадры. Ролик был сделан на компьютере со вставками реальных съемок. Низкий мужской голос за кадром, уверенно, молодежно и заразительно, начал вещать:

«Я – патриот. Я люблю свою Родину, свои поля и леса. Я бросаю окурки и бутылки где

хочу, потому что это моя земля, за неё воевали мои предки. Другие страны боятся моей страны, потому что они хуже. Я это знаю, потому что смотрю новости на государственных каналах и стараюсь быть в курсе событий.»

На экране вдруг появился молодой человек в белой футболке с прыщами на подбородке.

– Я считаю, – начал он. – Что нужно смотреть только государственные каналы, потому что они говорят правду. Все эти оппозиционные СМИ – они скрывают факты, манипулируют, врут.

Затем снова пошел монтаж.

«Я – патриот, я знаю, что моя страна лучше других стран, потому что я родился в ней. Я буду работать на благо моей страны, приносить ей пользу. Я воспитывался в традициях мужества и любви к родине. Я отдам своего сына в армию, чтобы он стал настоящим мужчиной и потом нашел престижную работу. Я не жалуюсь на низкую зарплату и плохие условия жизни, потому что это не в моем характере.»

Тут Аркадий выключил ролик.

– Неплохо, да? Сценарий, конечно, не самый крутой, молодежь ещё не всё знает, но я с

ними поработаю, там нормально будет.

Аркадий убрал диск в коробку, а затем поставил другой диск из своей коллекции с фильмом, где главного героя играл какой-то КВНщик. Аркадий задвинул шторы, чтобы посмотреть фильм в темноте. Он открыл черную шкатулку, в которой лежал какой-то мешочек.

– Знаешь как тяжело достать эту дрянь в зоне военных действий? А?

– Нет, не знаю, – ответил я, сидя на диване.

– Очень тяжело. Пиздец тяжело! Поэтому я тебе и не предлагаю.

Аркадий взял немного кокаина и занюхнул. С большой радостью он плюхнулся на диван и стал смотреть кино, периодически громко смеясь. Мне почему-то не было смешно.

– Помнишь, я тебе про завод сегодня рассказывал?

– Ага.

– Так я ещё самое смешное не рассказал – мы этот завод дважды открывали. Вот в тот раз и потом ещё раз, когда президент приезжал. Он же приехал, а показать ему нечего. Тогда ребята посовещались и решили, что на завод его повезут. Мы и опять его открыли, никто и слова не сказал, представляешь? Я потом местные СМИ мониторил, так и там даже никто не заикнулся, что завод уже открывали.

– А оппозиционные СМИ?