Год и один день

– Это Меган, – сказала Хоуп Софи, когда те двое удалились. – Я познакомилась с ней сегодня утром. Она очень приятная.

– Ее друг очень пьян, – хихикнула Софи.

– Не он один… – Хоуп подняла свой пустой стакан, поднесла его к губам и выпила последние капли. – Мне нужно пойти наверх, посмотреть, как там Чарли. Но мы должны обязательно повторить.

– С удовольствием, – улыбнулась Софи. От вина ее щеки немного порозовели и Хоуп снова почувствовала притяжение к молодой девушке. «Материнский инстинкт не так-то легко отбросить», – сказала она себе, подходя к ступеням. Она просто чувствовала потребность защитить Софи, потому что давно не видела Анетт.

«И все же, – подумала Хоуп, входя в комнату, со вздохом глядя на полоску света из-под закрытой двери в туалет, – было что-то в этой девушке, что вызывало желание закутать ее в толстое одеяло и отнести в безопасное место».

13

На улице было еще темно, когда Меган прокралась по пустому коридору отеля и спустилась по лестнице. Ее разбудил дурной сон около часа назад, она лежала, дрожа, и понимала, что заснуть снова уже никак не получится. Олли крепко спал рядом, рот его был открыт, легкий металлический запах напоминал о количестве выпитой текилы.

Вместо того чтобы остаться в кровати и своим ворочанием только разбудить его, Меган осторожно выбралась из-под одеяла, тихо оделась, почистила зубы при свете телефона, на цыпочках обошла кровать, чтобы взять одежду, как мультяшный герой. Ее план был прост – отправиться к Карлову мосту, чтобы сделать фотографии восходящего солнца. Чувство вины немного мучило ее, что она увидит первый раз его одна, без Олли, но ей нужно было личное пространство. К тому же предстоящая выставка не оставляла ее в покое. Она грозила ей пальцем и велела поторапливаться. Это было настолько важно, и ее будущее так зависело от нее, что, конечно, выставка могла себе позволить быть тираном. Меган была уже в такой ситуации раньше, она это прекрасно помнила. Она должна была это получить, но кто-то другой сделал это за нее.

Остатки сна растворились, как только она вышла на морозный утренний воздух. Небеса были скорее темно-серыми, чем черными, в уголках уже теплился рассвет. Намотав поплотнее шарф и натянув шапку поглубже на уши, Меган уверенно зашагала по хрустящему инею.

Она не хотела думать о том, что Олли сказала ей прошлой ночью, потому что это же, очевидно, ничего не значило. Даже если он и вправду хотел сказать, что любит ее, это лишь от избытка дружеских чувств, потому что она несла его пьяную тушу в отель. Если он заговорит об этом сегодня, она просто переведет разговор, так она решила. Скажет ему, что это просто похмельный синдром играет с ним дурную шутку. У нее было слабое подозрение, что ночной кошмар был связан со словами Олли, и если дело было в этом, она просто обязана сделать так, чтобы он этого больше не повторял. Меган никогда не была слишком открытым человеком, с трудом говорила матери о своей любви, еще сложнее было с друзьями. Ей всегда казалось, что Олли такой же, но, видимо, нет.