Год Иова

— Потому что она звезда. — Рита берёт его под руку, и направляет в сторону мотеля. — Сейчас такое время, одна картина — и ты уже звезда, не правда ли? Суперзвезда. Она не может с ними общаться. Ты что, коммунист, что ли? Возможно, она придёт туда в последнюю ночь. Даже эти дешёвые ублюдки наверняка устроят вечеринку по окончании съёмок. Несвежие крекеры, плесневелый сыр, пара кувшинов пунша с дохлыми мухами.

— Пробудет ли она здесь до последнего вечера? — Джуит оборачивается, чтобы ещё раз взглянуть на трейлер, но снегопад и сумерки не позволяют что-либо разглядеть. — Это несчастная девочка, Рита. Она чем-то себя пичкает, поэтому и держится ото всех в стороне.

— Надеюсь, что ты не прав, — говорит Рита. — Если это так, им придётся сё заменить и переснимать всю плёнку с её участием. Да-а, если бы мне нравилась такая погода, я бы пошла в поход с Наполеоном в восемьсот двенадцатом! — Она не должна быть одна, — говорит Джуит.

— Но это лучший способ заснуть.

Она кивает в сторону таверны Энтлера.

— В этом больше смысла, чем в плясках.

Она пожимает плечами.

— Каждый день до полуночи. Если бы я попробовала, то утром на съёмочной площадке, наверное, рухнула замертво.

— Они молоды, — говорит Джуит. — Помнишь молодость? Рита фыркает.

— А зачем вспоминать?

Она поворачивает ключ в двери своего номера, стряхивает снег с ботинок, открывает дверь, входит внутрь. В номере горит несколько лампочек небольшой мощности.

— Достаточно было пережить это, — говорит она.

— Пережить удалось чудом.

Джуит следует за ней и плотно закрывает дверь от снега и холода. Он наблюдает, как она снимает свой полушубок и сбрасывает на кровать. Она в жакете из мягкого кожзаменителя. Шляпа у неё тоже на лисьем меху, но этот мех блестит, стало быть, шляпа куплена куда позже полушубка. Она бросает её на постель, встряхивает крашеными рыжими волосами, растирает ладони, дуст на них и идёт в ванну за пластмассовыми стаканчиками. Она достаёт пинту «Олд Оверхолт» из внутреннего кармана жакета. Хлебная водка — мужской напиток. Несмотря на броскую губную помаду; накладные ресницы, маникюр и крашеные локоны, Рита всегда была немного мужеподобна.

Она ставит стаканы и бутылку на чайный столик из канадского клёна. Стол стоит между двумя кленовыми креслами. У них жёсткие сидения и выгнутые, лакированные спинки с маленькими подушечками. Они сшиты рельефно из пёстрых разноцветных лоскутьев. Такая же вышивка украшает покрывало и шторы. На полу овальный плетёный коврик. Стены сосновые. Лампы имитируют фронтовые масляные светильники, правда, абажуры у ламп в виде брыжей. Всё это с целью придать уют. Почему же номер не кажется ему уютным? Джуит сбрасывает куртку на кровать и стряхивает снег с волос. Он говорит — Но если ты всё же помнишь, то как это с этим справится?

Он садится напротив неё, достаёт сигарету из пачки в нагрудном кармане красной байковой рубашки, достаёт зажигалку «Зиппо».

— Не заводи альбомов с журнальными вырезками, — говорит она. — не храни фотографий. Не смотри повторы своих фильмов и не слушай старые песни.

Она тасует колоду карт.

— Презираю актёров, которые хранят вырезки из журналов. «Это я в сорок восьмом, а это — в шестьдесят втором!» Смешно.

Она раздаёт. Опускаясь на оцарапанную лакированную поверхность стола, карты издают шорох. Она кладёт колоду на середину.

— Но больше всего избегай встреч со старыми друзьями. — Вернее не скажешь.

Джуит берёт свои карты и разворачивает их веером. Слишком много картинок.

— Когда я входил в этот автобус и увидел, что там сидишь ты, мне захотелось развернуться и убежать. Беда в том, что мне нужны деньги.

— Да стал бы кто-нибудь работать на этой помойке не из-за денег? Стала бы, скажем, я работать с тобой?

Ни он, ни она не говорят этого всерьез. На самом деле они счастливы, что работают вместе, им приятно снова сидеть рядом в одной комнате ночью, в комнате с кроватью — хотя теперь кровать для них только напоминание — и снова играть в карты спустя — господи, сколько же лет? — двадцать лет. В любое время они оба могли бы просто набрать номер и поговорить друг с другом. Могли бы встретиться и пообедать, выпить или сходить вместе в театр. Почему бы и нет? С другой стороны, зачем? Но нет — вместе их должно было свести только случайное приглашение на одни и те же съёмки. Таков актёрский бизнес. Теперь, спустя несколько недель, сперва здесь в номере, затем где-нибудь на студии, они снова расстанутся, пообещают друг другу созвониться, но так и не созвонятся. Только благодаря новой случайности они смогут встретиться снова. И только чудо поможет им встретиться, если Джуит уйдёт из кино.