Год, когда я влюбилась (ЛП)

— Ты сказала, что, что бы со мной ни случилось, завтра будет другой день, что не бывает двух одинаковых дней. — Я вытираю несколько случайных слез с ее щек большим пальцем. — Тогда ты сказала, вероятно, одну из самых очаровательных вещей, которые я когда-либо слышал от тебя. Ты сказала, что не все дни могут быть дерьмовыми, иначе счастья бы не существовало. А оно должно существовать; иначе сказки, мечты и комедии не придумали бы.

— Комедии? — Индиго озадаченно смотрит на меня. — Это кажется лишним.

— Нет, это не так, — возражает Иза, вытирая глаза тыльной стороной ладони. — Комедии смешны и заставляют людей смеяться, поэтому они связаны со счастьем так же, как сказки и мечты.

— Я на самом деле не связываю сказки или мечты со счастьем, — говорит Индиго, кладя руку на рычаг переключения передач. — Я предпочитаю секс и шоколад. Однажды ты поймешь, о чем я говорю.

Щеки Изы краснеют, когда ее взгляд скользит по мне.

— Это к делу не относится. — Обычно я бы не упустил возможность подразнить ее, но, учитывая, что она рыдает в мою рубашку, я решаю отпустить ситуацию. — Суть в том, что ты сказала. Что не все дни плохие. И я знаю, что сейчас думать об этом безумно, потому что вся эта история с твоей мамой все еще очень болезненна, но, в конце концов, эта боль исчезнет.

— Но она может не исчезнуть полностью, — шепчет Иза, потирая руки вверх и вниз.

— Нет, возможно, что нет, — честно отвечаю я. — Но определенно станет легче.

Она изучает меня так долго, что мне становится не по себе.

— Ты довольно мудр, когда хочешь быть таким, — наконец говорит она.

Я пожимаю плечами. — Просто повторил твои слова.

— Ты сделал больше, чем это. — Она выглядит так, как будто хочет сказать что-то еще, но вместо этого она прижимается ко мне.

Она больше ничего не говорит, пока мы едем, но она уже не такая отстраненная. Я начинаю водить пальцами вверх и вниз по ее руке, пытаясь успокоить ее, насколько это возможно. Затем я замечаю красные отметины на ее запястье.

— Откуда у тебя это? — спрашиваю я, закатывая рукав куртки, чтобы получше рассмотреть.

Она хмурится, глядя на отметины.

— Они, наверное, остались после того, как Линн схватила меня вчера.

По моему телу пробегает волна гнева. — Она сделала это с тобой?

— Да, мы спорили, и она схватила меня. Не знаю, намеренно ли она это сделала или нет. — Иза пожимает плечами. — Ведь это не имеет значения, не так ли? Я больше не живу с ней, так что она не может сделать этого снова.

— Не делай этого, — говорю я, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие. — Не отмахивайся от этого как от пустяка. Не занижай свою самооценку.

— Я не занижаю свою самооценку, — шепчет она, ее большие глаза широко раскрыты, показывая боль, которую она чувствует внутри. — Я просто… не хочу придавать этому большого значения. Итак слишком много всего происходит.

Я сжимаю руки в кулаки. — Если это снова случится, мы это так не оставим.

— Хорошо, но у нее больше не будет такой возможности, потому что меня не будет рядом. — Она понижает голос. — И мне, вероятно, следовало бы сказать тебе то же самое.

Может быть, она и права. Мой отец никогда не бил меня, но пару раз он переходил черту и оставлял на мне отметины и синяки. Я никогда ни с кем не говорил об этом, в основном потому, что его гнев часто казался оправданным. Я совершал глупости. Я понимал это. Никогда не был таким, как Кайлер, который просто делал все, что говорил наш отец. Мне всегда приходилось подвергать сомнению все, что он хотел от нас. Я все портил. Я защищался. Я для него сплошное разочарование, в то время как Кайлер — идеальный сын.

— Бабушка Стефи знает об этих отметинах? — спрашивает Индиго у Изы.

— Я сказала ей, что она схватила меня, — говорит она Индиго. — Это одна из причин, по которой Линн и мой отец больше не спорили с ней и позволили мне съехать.

Индиго ненадолго замолкает.

— Я действительно ненавижу эту женщину, — наконец говорит она. — Я просто рада, что тебе больше не нужно быть рядом с ней.

— Я тоже, — бормочет Иза, прислоняясь ко мне спиной.

Остаток пути мы проводим в молчании. После того, как Индиго паркуется перед домом Большого Дуга, я отстегиваю ремень безопасности, а Иза вылезает из машины, чтобы я мог выйти.

Она внимательно рассматривает простой дом в стиле ранчо.

— Так вот как выглядит дом хакера, да? Я представляла себе нечто большее… Ну не знаю, большой и броский.

— Я никогда не говорил, что он хакер, — напоминаю я ей, вытягивая руки над головой.

Моя рубашка на дюйм задирается с поднятыми руками, и я замечаю, что Иза украдкой смотрит на мой живот, прежде чем ее взгляд сталкивается с моим.

Она трет покрасневшие глаза и несколько раз моргает, приспосабливаясь к солнечному свету.

— Но никогда и не говорил, что он не хакер.

Подавляя улыбку, я подталкиваю ее к машине. — Тащи свою милую попку обратно в машину. Я вернусь через минуту.

Она закусывает нижнюю губу.

— Ты уверен, что не хочешь, чтобы я пошла с тобой?