Год Красного Дракона

С американцами двадцать первого века все будет точно так же, за исключением бастардов: лица нетрадиционной сексуальной ориентации не размножаются.

Вот с этого наш разговор с мистером Поппером и начался.

– Ну что, Джордж, – сказал я тоном, не допускающим возражений, – вы убедились, что, оторвавшись от родного американского государства и вообще цивилизации, ваши парни, не все, но очень многие, тут же превращаются в обыкновенных бешеных зверей, прикасаться к которым возможно только при помощи раскаленного железа?

– Да, мистер Сергий, – вздохнул американский посол, – хоть это и трудно признать, но вы совершенно правы. Хотя при этом я должен заметить, что в некоторых случаях целые подразделения и даже команды отдельных кораблей сохранили понятия о цивилизованном и гуманном отношении к неразвитым в культурном отношении народам и стараются проводить с местными политику, э-э-э… честного обмена. Не такие уж мы и плохие, как вы думаете.

– Это вы так думаете, что не плохие, – хмыкнул я в ответ. – Я тут недавно получил весточку из мира, опережающего мой родной на несколько лет, и теперь совершенно определенно могу сказать, что чем дальше планета Земля в Основном Потоке углубляется в двадцать первый век, тем больше на ней ухудшается политическая обстановка. Черные тучи закрыли солнце, ветер срывает с домов крыши, гром грохочет так, что закладывает уши. Война на пороге. С учетом реалий ядерного века обстановка будет пострашнее, чем летом тридцать девятого года. В связи с этим мое отношение к вашей Америке неизбежно должно было ожесточиться, ибо то, что в вас есть неплохого, со временем умрет, а вот все злое преумножится невероятно. Но, поскольку час Страшного Суда еще не пробил, и до него, поскольку человечество еще не выполнило своего предназначения, еще многие и многие тысячелетия, я буду сражаться против такого исхода изо всех своих сил – и как человек, и как младший архангел. И горе будет тем людям и странам, что встанут у меня на пути.

Американца при этих словах даже перекосило. Знает кошка, чье мясо съела. Впрочем, он быстро взял себя в руки (как-никак дипломат) и с наигранным равнодушием произнес:

– Надеюсь, мистер Сергий, вы не переменили своего намерения не истреблять всю американскую нацию под корень?

– Нет, не переменил, – ответил я. – Мой гнев направлен не против фермеров, рабочих и мелких предпринимателей, которых в вашей Америке пока еще достаточно, а против настоящих хозяев вашей страны, потому что они сперва пожелают стать хозяевами всего мира, а потом возненавидят его и захотят полностью уничтожить.

– Что вы имеете в виду, мистер Сергий, когда говорите, что рабочих, фермеров и мелких предпринимателей в Америке пока достаточно? Что же такое должно было случиться в ваши времена, чтобы людей этих профессий стало не хватать?

– Дело совсем не в том, Джордж, что этих людей стало недостаточно, – ответил я. – Несмотря на то, что количество представителей этих профессий уменьшилось в несколько раз, для текущих нужд вашего государства их вполне хватает. Все дело в том, что за сорок лет изменилась сама Америка. Большая часть вашего производства переехала в Китай, где рабочим можно было платить сущие центы, а ваши собственные заводы стали закрываться один за другим. В результате случилось китайское экономическое чудо за авторством вашего начальника Генри Киссинджера, когда эта сейчас прямо таки нищая страна вдруг начала подниматься как на дрожжах, перенимая у Америки почетную роль мастерской мира. Когда американские рабочие и инженеры стали не нужны, то они должны либо вымереть, либо переквалифицироваться в профессиональных бездельников, потребителей государственного продовольственного пособия. Помните, как это было в Древнем Риме: когда избалованные массы опустившихся граждан просили у власти хлеба и зрелищ? У вас это в первую очередь коснулось афроамериканской части населения. И так как все это длилось на протяжении жизни двух поколений, то профессиональное иждивенчество стало наследственным. Зато финансовый капитал процветал. Собственно, ради его счастья вся эта операция и затевалась. Форд окончательно проиграл Рокфеллеру, и вместе с тем транснациональные корпорации, владельцы Больших Денег, в основном концентрирующиеся в Нью-Йорке и лондонском Сити, подмяли под себя американское национальное государство. Окончательно эта система оформилась после краха Советского Союза, когда хозяева вашей Америки наконец добились того, чего так долго хотели и о чем мечтали. Власть над миром была уже почти их, осталось только протянуть руку и взять, а в самой Америке не требовалась уже даже военная промышленность. По этому поводу был даже придуман такой термин – «постмодерн», то есть после индустриальная эпоха, которую отдельные торопыги из числа философов даже провозгласили концом истории, а это почти то же самое, что и конец света.