Год Крысы. Путница

— Вон кто! — звонко заложил углежогов «дозорный», показывая куда-то вдаль. Люди разом обернулись — и увидели Сурка, неспешно идущего со стороны речки. Рядом ехал на нетопыре путник, слегка подобревший: не иначе, хуторянин раскошелился на какой-то вопрос — а то и десяток, чтобы скрыть тот, что по-настоящему его волновал.

Сурок тоже был весел: видать, ответ ему угодил.

— Ну как, общество? — окликнул он. — Отжеребьились уже?

Все смотрели на него и молчали.

ГЛАВА 2

Крысиные драки могут быть и бескровными, но оттого не менее жестокими: нападающий вздыбливает шерсть и, щелкая зубами, начинает кружить вокруг более слабой крысы, запугивая ее своими размерами и яростью. Это может длиться несколько лучин, пока жертва не погибнет от разрыва сердца.

Там же

— Объяснишь ты нам наконец, кто это был?! — настойчиво, но пока безрезультатно допытывался Жар. Тащить на хвосте непонятно кого, которому непонятно чего нужно, вору ну очень не нравилось.

— Старый знакомый. — Альк сосредоточенно о чем-то размышлял, уставившись на коровью холку. Желтые глаза то прищуривались, то начинали быстро-быстро двигаться, словно перед ними мелькали какие-то картины.

— Да мы заметили, что не молодой чужак! Кто он?

— Путник.

— Я имею в виду — тебе он кто?

— Старый знакомый.

Рыска засомневалась, что саврянин вообще слышит вора. У нее уже язык чесался задать Альку какой-нибудь посторонний вопрос вроде «а кто это там по небу летит?», но тут саврянин тряхнул головой и выпрямился, видимо приняв какое-то решение.

— Не дергайся, тебя он не тронет. Если сам не полезешь.

— А Рыску?

— Если сама не захочет.

— Вот еще, — возмутилась девушка. — Он мне совсем не нравится, и старый к тому же!

Альк фыркнул:

— Дура, в этом смысле ты его не интересуешь.

— А в каком?

— Ты его внимательно рассмотрела?

— Ну… да, — неуверенно подтвердила Рыска.

— Ну вот. — Похоже, саврянин задался целью напоследок довести спутников до белого каления.

Девушка обиделась и от Алька отвернулась. Примерно с тем же успехом можно было отступать с поля боя, пытаясь изобразить спиной, что единственная причина этого маневра — презрение к противнику. Жар еще немного побранился и тоже замолчал. Ладно, вон уже город виднеется, а там они с крысой расстанутся навсегда — и заодно с путником. Не разорвется же он надвое.

Въездная пошлина оказалась выше, чем в Макополе, как и стены, ворота и сами стражники. Пожалуй, одному из них даже Альк уступал, а по весу так и обоим.

— Зайцы есть? — сурово спросил великан.

— Нет, — растерялась Рыска. — А надо?

Стражники расхохотались, будто услышали хорошую шутку.

— Жалко, а то мы зайцев любим! Ну да ладно, проезжайте так.

Девушка недоуменно наморщила лобик, чем развеселила их еще больше. Вслед еще долго летел смачный гогот.

— Хорошо хоть обыскивать не стали, — вздохнул Жар, стягивая шапку и обтирая лоб обшлагом кафтана.

— А у нас есть что скрывать? — подозрительно покосилась на него подруга.

— Ну как же — деньги! — с излишней, на Рыскин взгляд, горячностью напомнил вор. — Придерутся еще, откуда у весчанки златы…

— Да там всего один с мелочью остался, на троих-то… — Девушка осеклась, заметив понимающую ухмылочку Алька, обращенную к Жару. Вор, что еще страннее, покраснел, захлопнул рот и нахлобучил шапку по самые брови.

— Ладно, забудь, — пробормотал он. — Это у меня так, привычка… не люблю стражу.

Рыска думала, что городом ее уже не удивить, но Зайцеград отличался от Макополя, как веска от хутора. Крыши и сами дома тут были ярко-рыжими по-настоящему, без крашеной соломы, — глины в округе хватало. Весело зеленели деревья, редкие, но оттого высокие и раскидистые. Ветер привольно гулял по широким улицам, выметая с них спертый городской дух. К тому же наместник обязал горожан держать в чистоте не только пороги, но и кусок улицы по ширине дома, чем сделал общину мусорщиков едва ли не самой уважаемой в городе. Ежедневно оттирать мостовую от коровьего навоза мало кому хотелось, проще всей улицей скинуться и уборщика нанять. А чуть заартачишься с платой — бросит метлу и уйдет задрав нос. Еще и сам стражникам наябедничает, гад, что там-то грязь развели. А те легки на подъем, страх сказать: даже за политую мужиком стенку штраф дерут. Нужду полагалось справлять в горшки и не выплескивать оные в окна, а идти до ближайшей сточной канавы. Поговаривали, что скоро и харкать на площадях запретят, вот ужас-то!

Жить в Зайцеграде с непривычки было неуютно и боязно. Но местные ничего, как-то приноровились.

— Что, нравится? — теребил Жар Рыску, видя, с каким детским восторгом подруга озирается по сторонам. — То-то же! А то заладила: озеро, озеро… Давай тут домишко снимем, а?

— Давай вначале с Альком разберемся, — осторожничала девушка.

— С собой я как-нибудь сам разберусь, — огрызнулся саврянин. — Купца ищите.

— Мы?!