Год крысы. Путница

Рыска угрюмо шмыгнула носом. Друг, две лучины искавший ее саму и тоже здорово перепугавшийся, распекал девушку всю дорогу, но так и не догадался, что глаза у нее зареваны вовсе не из-за пропажи саврянина. К счастью, за это время Рыска успела успокоиться и теперь сама изумлялась, что на нее нашло. Ну пошел какой-то белокосый по бабам. За деньги ж, а не с мечом к горлу. Законом не запрещается. Даже наоборот – прибыток стране, «курятник» же тоже налоги платит. Наверное, Рыска просто устала, да еще сказки эти про прекрасных тсаревичей, растравила душу на пустом месте… Жару девушка ничего не сказала: если уж сама понимает, что сваляла дурака, то друг точно подымет ее на смех. Пришлось стиснуть зубы и терпеть его утешения до самого дома.

Рыска с гордо поднятой головой прошла мимо Алька к ведру, попить водички, – и тут только заметила, что в доме творится что-то неладное. До разгрома в воровском жилище Жара ему было далеко, но виновник нынешнего беспорядка с вещами тоже не церемонился. Рыскина постель кучей валялась в углу, распахнутый ларь опустел, со стола исчезли ножи и ложки, да и мисок на полке поменьше стало.

Спросить, что тут произошло, девушка не успела.

– На. – Альк поднял с пола туго набитую котомку и сунул вору в руки. – Пошли коров забирать.

– Чего?!

– Тебя выследили.

С лица Жара мигом слетели и насмешливая ухмылка, и румянец.

– Откуда ты…

– Попытались начать с меня. Видать, решили, что мы одна банда.

Вор смачно выругался.

– И что?

– Засадил твари… локтем и расспросил. – Саврянин кратко пересказал разговор с девкой.

– Вот змеюка! – Жар преисполнился праведным гневом к мерзавке, которая вначале распалила мужика, а потом вынудила прерваться на самом интересном месте. – Почему ты ее отпустил?! – Парень, не теряя времени, пробежался по дому, собираясь пополнить котомку. Но Альк так добросовестно подошел к сборам, что даже тайничок под половицей оказался пуст. Проклятье, вор же при белокосом никогда туда не лазил!

– Пусть лучше на нас охотится эта «тараканиха», чем незнакомый убийца. Но, думаю, она к нам больше не сунется. Трижды на одни грабли наступают только азартные юнцы, а эта – тертая лиса, знает, когда пора свильнуть с тропки. Она передаст заказ другому. Если я произвел на нее хорошее впечатление – то с небольшой задержкой.

– А ты произвел?

– За хорошее не ручаюсь. А ты чего застыла?!

– Но… это же наш дом! – растерянно пролепетала девушка. – Разве можно вот так просто его бросить?!

– Оставь хозяйке плату на столе и пару монет сверх. – Альк взял вторую котомку и ногой подпихнул к Рыске третью. – Платье твое кошмарное я положил, не бойся.

Девушка продолжала потрясенно на него таращиться. Если бы дело было в платье! А как же огород, где она с разрешения хозяйки вскопала пару грядочек и посадила всякую зелень?! А кормильня, где Рыску так восторженно приняли? Опять – все сначала?!

– Я и один могу уйти, – отважно предложил вор.

– Если бы это помогло, я бы сам тебя за порог вышвырнул, – нетерпеливо пообещал Альк. – Ты вообще чем слушал? Меня собирались убить «на всякий случай», а уж твою подружку в живых точно не оставят. И как соучастницу, и как свидетельницу.

– Что же в этом проклятом письме?! – Жар нашел-таки, что закинуть на свободное плечо – гитару. – Чего они никак от меня не отвяжутся?

– Если не перестанете тупить, то скоро сможете спросить прямо у них. Идем! – Альк решительно ступил за порог. Вор замешкался, поджидая подружку – и одновременно не оставляя ей выбора.

Рыска медленно подняла котомку – ох, тяжелая! – и привычно потянулась к светильнику, но саврянин осадил ее через распахнутое окошко:

– Пусть горит. Пусть думают, что мы еще вернемся.

Девушка выпрямилась и послушно попятилась к двери, до последнего не отрывая взгляда от одинокого огонька.

Вдруг и в самом деле вернутся?

* * *

Сарай стоял на опушке, уже наполовину проглоченный лесом. Для амбара – слишком маленький, для хлева слишком чистый, для дома – а где окошки? Только дверной проем зияет. Что здесь держали или хранили, понять так и не удалось. По запаху – трупы.

– Наверное, крыса где-то сдохла, – предположил Жар.

– Привередливые ночуют под деревом, – огрызнулся Альк, опуская сумку на глинобитный, но давно уже скрывшийся под слоем земли пол. По соломенной крыше шуршал дождик; понять впотьмах, насколько она надежна, не удавалось, но на головы пока не капало. «И почему стоит нам пуститься в дорогу, как сразу портится погода? – уныло подумала Рыска. – Это Хольга на что-то намекает или Саший развлекается?»

– Я ж о тебе забочусь! А вдруг у нее какая крысья болячка была? А вдруг ты заразишься и тоже околеешь? – Жар споткнулся обо что-то тяжелое и загудевшее. Наклонился, пощупал. – Котелок, что ли? О, да тут и дрова рядом лежат! У кого-нибудь кресало есть?

– В твоей котомке, сверху.