Год людоеда. Игры олигархов

Подчиненные Бакса привыкли видеть его представительное лицо на газетных и журнальных полосах, слышать его хрипловатый голос по радио и просматривать сюжеты про своего шефа в популярных телепрограммах. «Он с Москвой дружит, вот его и светят, чтобы при случае на какой-нибудь пост запихнуть!» — уверенно сообщали одни. «Да ему уже ничего не нужно! Он за эти годы столько нахапал, что для него главное — пожить для себя, а о другом у него голова не болит!» — со знанием дела утверждали другие. «Вы вначале сообразите, для чего наша контора создана? — озадачивали собеседников третьи. — Кто барыг и депутатов одного за другим хлопает? Хоть одного исполнителя нашли? То-то и оно! А вы, наверное, и не в курсе, что в нашей конторе числятся ребятишки, которых никто и никогда не видит? Вот и думайте сами: зачем все эти репортажи? Что, не доходит? А до того, кому надо, все доходит!»

Второй особо значимой для сотрудников ООО «Девять миллиметров» оригинальной чертой в поведении Тимура Асбестовича являлась манера обращения с входными дверьми. Если оная открывалась изнутри, а Острогов шел к выходу, то не везло тем, кто оказывался снаружи: директор каждый раз распахивал ее с все большей стремительностью.

Поначалу под удары дверей попадали многие несчастливцы, потом сотрудники стали осторожнее, но со сладостным замиранием следили за теми, кто мог подвергнуться атаке впервые.

Прошедшие подобное посвящение отделывались разной степенью урона — от испуга до болезненных ушибов и даже переломов, в основном носа. Перенесших последнее называли «боксерами», а исходя из того, что сам Острогов слыл когда-то отменным бойцом, относили их к его избранным ученикам.

Не меньшую опасность для окружающих представлял и акт закрытия дверей. Тимур совершал это, не глядя назад и совершенно не имея в виду, что за его узловатой спиной в данный момент способен кто-то очутиться. При этих вариантах мало предусмотрительные люди рисковали пальцами, которые от жесткого прессования дверью имели досадное свойство ломаться.

Лица с покалеченными пальцами, в подавляющем большинстве мизинцами, также причислялись к последователям Острогова, поскольку у него самого кокетливо оттопыривались оба мизинца, что особенно умиляло зрителей в те моменты, когда Тимур Асбестович держал в руке чашку со своим излюбленным напитком — суматранским кофе.

Если казусы с дверьми окружение могло воспринимать как темперамент и рассеянность своего озабоченного процветанием фирмы шефа, то существовал еще один тест на выживание в ООО «Девять миллиметров», который Уздечкин окрестил «обязательной программой Бакса». Его составляла личная проверка Остроговым готовности личного состава полностью подвластного ему охранного предприятия. Тимур ставил перед собой первого попавшегося ему подчиненного и, по-родственному щурясь, спрашивал: «Чем буду бить?»

— Рукой, — отвечал испытуемый.

— Имеется в виду, — совсем уж по-отечески улыбался директор. И добавлял: — А каким местом?

— Кулаком! — догадывался боец и позволял себе ответную улыбку.

— Имеется в виду. А как? Как я тебя ударю, а? — увлекался Острогов. — Думай, решай! Ты — в бою! Это — экзамен на жизнь или смерть!

— Сбоку! — звучал уже почти уверенный в себе голос.

— Имеется в виду. — Удовлетворенный начальник подмигивал все еще немного настороженному подчиненному и вдруг изо всей мочи всаживал свое острое колено в незащищенный пах стоящего. Охранник скрючивался, постепенно теряя улыбку. Шеф разочарованно отслеживал оседающее тело и резюмировал с выраженной досадой: — Не готов!

— Ну что, отобрал бойцов? — Острогов вышел из машины и походкой, делавшей его, по мнению Уздечкина, схожим со старым кавалеристом, направился в офис. — Проснись, ветеран!

— Так точно, Тимур Асбестович! — Загубин рапортовал шефу нарочито молодецким голосом. На ходу отставник подтягивался, словно вспоминал далекие годы, проведенные в школе милиции. — Лучшие из лучших!

— Эти оборванцы? Да у нас таких отморозков отродясь не числилось! — Владелец ООО «Девять миллиметров» обладал своеобразной манерой общаться, когда по его тону и манере поведения было крайне сложно определить, говорит ли он всерьез или всего лишь ерничает. Подобный стереотип поведения сохранился у него, по словам Загубина, после долгих лет службы в КГБ. Еще одной особенностью Острогова было умение во время разговора смотреть сквозь собеседника, который тщетно пытался уловить направление остроговского взгляда. — Распределяй людей по машинам и — в путь! Там уже начинается!

Бакс неожиданно резко повернулся и пошел в обратном направлении. Он приблизился к группе из шести отобранных Нестором бойцов, которые, сообразив, что шеф движется именно к ним, попытались исчезнуть, но было уже поздно.

— Что у тебя с мурлом? — Остановился Загубин рядом с ссутулившимся Тарановым. — У тебя еще язык не откушен?

— Нет. Да, — замялся Дмитрий, прикрывая рукой заплывший бурым пятном левый глаз. — Вчера. Это на боях без правил.