Год лошади

— Разумеется! — как всегда, кротко и кратко согласился он, небрежно помахивая метателем, цепко зажатом в хватательном отростке. — Приступайте! Вот вам мой командирский головной убор… А я присмотрю, чтобы не было жульничества. Сколько нас? — спросил он, обводя присутсвующих жутковатым трехглазым взглядом. — Как всегда, семеро? И словно бы нечаянно нажал на спуск своего оружия. От сидевшего напротив Седьмого Мудрейшего осталась только кучка горячего серого пепла…

— Ах, какая досадная оплошность! Нас уже шестеро —?удивился военачальник. — Простите мне мою неловкость! Крайне слабый спуск… недоработка в конструкции… — он еще не успел договорить фразу, а смертоносный лучик метнулся в сторону Второго Мудрейшего. От него так же мгновенно осталась только жалкая горстка минерального сырья.

— Нет, я ошибся — пятеро! — пошевелил носовым хрящом бывалый военнный. — Все равно, — добавил он, — урожайность зависит от стечения природных условий, а не от решений этого недоумка… Я считаю — пока и хватит. Наблюдается естественная смена поколений, не так ли, Мудрейшие?

Первый Мудрейший пощелкал челюстями в знак одобрения и вышел на парадный открытый балкон Дворца поговорить с народом великой страны, самой демократической под светом двойного солнца…

УТВЕРЖДЕНИЕ ИСТИНЫ Почти фантастический рассказ

Молодой учитель начальной школы, ласково и весело улыбаясь своим несмышленышамученикам, начал было писать на доске великую и удивительную формулу: «2?2…». А одновременно с тем, что он писал, повторял написанное вслух, но как только дошел до слова «равняется» — договорить и дописать ему не дали.

Двое крепких молодцов с неподвижными равнодушными глазами, подслушивавшие у дверей, ворвались в класс, выхватили у учителя мел, сорвали очки и раздавили стекла каблуками высоких сапог, скрутили ему руки назад и повлекли в секретный бункер одного всем хорошо известного ведомства.

Человек в полувоенной форме, сидевший там за обширным письменным столом, неторопливо поднялся и направил очень яркую лампу так, чтобы ее пронзительный свет бил прямо в близорукие глаза доставленного на допрос. И сразу же сумрачно и отрывисто спросил:

— Откуда получили сведения?

— К-к-какие… сведения —?удивился допрашиваемый и тут же получил сокрушительный удар в ухо.

— Теперь — лучше слышишь —?даже не сбив ровного дыхания, спросил человек в полувоенной форме. — О том, что дважды два равняется…

— Но это же известно всем, когда-либо учившимся в школе…

— Не прикидывайся дурачком. Имей в виду — мы и не таких раскалывали! Наш Великий и Мудрый Вождь и Учитель утверждал это —?вкрадчиво спросил следователь недавнего учителя начальной школы.

— Что именно — это —?слабо шевельнулся тот.

— Ну вот… — следователь заглянул в протокол и долго шевелил губами. — Это самое… Что дважды два — равняется… — и пасть его с металлическим лязгом бдительно захлопнулась, как дверца секретного сейфа.

— Нет, не утверждал… Это утверждают учебники…

— Ага, молодец, что признаешься… — почти ласково пропел следователь. — Признаешься, что не утверждал. Значит, выходит — занимаешься контрреволюционной пропагандой?! А? Подрываешь государственные устои!

— Но ведь как раз на этой основополагающей истине, что дважды два равняется…

— Заткнись! — прервал его следователь.

— … и держатся наши устои! — упавшим голосом докончил бывший учитель арифметики… и снова получил возражение, но на этот раз по зубам…

— Последний раз спрашиваю: откуда сведения?

— Но об этом же… все знают… — выдохнул бывший учитель из последних сил, сплевывая на пол кровавую слюну и осколок зуба.

— Стало быть, признаете себя участником массового заговора?! — бесстрастно сформулировал следователь, постукивая карандашиком по столешнице. — Кто же именно эти — все? Прошу уточнить… По чьему приказанию разглашали государственную тайну?!

— Тайну?! Например, по указанию… Шапошникова и Вальцева… — назвал молодой педагог хорошо знакомые ему имена. И — всем. Но — не сидевшему перед ним…

— Так-так… — следователь оживился. Дело, которое вначале показалось ему мелким и обыденным, на глазах укрупнялось, превращаясь в групповщину. — Кто еще? Признавайся, сволочь! Педагог тонко и беспомощно улыбнулся разбитыми губами и тихо назвал имя Пифагора…

— Японский шпиен?! — прямо ахнув от идущей в руки удачи, подпрыгнул на своем стуле следователь. — Ну, а ты на кого работеешь? Отвечай, гнида! Даже без особых физических воздействий на подследственного быстро выяснилось, что вредительская сеть раскинула свои ячейки уже довольно широко: вражеские агенты во многочисленных типографиях, руководимых пробившимися к руководству врагами народа и шпионами иностранных разведок, уже успели массовыми тиражами выпустить целую серию подрывной литературы, по своему внешнему виду как бы являющейся школьными учебниками.