Год Мамонта

— Мне очень жаль прерывать ваши эксерсисы, — сказал Брант Хоку, — но меч мой мне нужен. Без меча я чувствую себя на улице голым. Вы когда-нибудь ходили по улице голым? Нет? А вы попробуйте, тогда и узнаете, как я себя чувствую на улице без меча. А вас просит к себе ваш добрый старикан Фалкон. Возможно, у него завалялся где-нибудь кувшин какого-нибудь вина и ему не с кем больше его распить.

Он протянул руку.

Рита с размаху залепила ему пощечину. Брант опешил, держась за щеку. Рита взяла у Хока брантов меч.

— Мы с тобой дома поговорим, скотина, — сказала она. — Простите меня, Хок, я не сдержалась.

— Ничего страшного, — сказал Хок, странно улыбаясь и глядя на Бранта. — Непослушным сыновьям только на пользу.

Оторвав наконец взгляд от Бранта, Хок вошел в кабинет. Рита направилась к выходу, и Брант пошел за ней.

— Какого лешего! — сказал он возмущенно, когда они вышли из особняка.

— Ты предпочел бы, чтобы тебе врезал по роже Хок? Уверяю тебя, это было бы гораздо неприятнее. Все. Чтоб ноги твоей возле этого дома не было! Понял?

— Э…

— Что еще?

— Фалкон назначил мне аудиенцию.

— Час от часу не легче. Когда?

— Через три дня.

— Зачем?

— Я буду строить для него театр.

— Какой еще театр?

— С музыкальным сопровождением.

— Зачем?

— Не знаю. Может, он хочет отойти от дел и стать актером.

Рита схватилась за голову.

— Ты это серьезно? Аудиенцию? Строить?

— Куда уж серьезнее. Я в следующие три дня из дому не вылезу, есть буду у себя в комнате. Мне нужна бумага, карандаши, перья, чернила, линейки, циркуль, и так далее.

— Зачем?

— Проэкт театра. За три дня нужно успеть. Чем подробнее, тем лучше.

Они свернули с площади в безлюдный переулок. Рита остановилась и повернулась лицом к Бранту.

— Брант, скажи мне правду. Ты — любовник Неприступницы?

Он помолчал, посмотрел на небо, потом на стену дома.

— Ее похитили, — сказал он.

— Это я знаю.

— Откуда ты знаешь?

— Я человек Фалкона. О таких вещах нас осведомляют.

— Ты знаешь, где она?

— Ты не ответил на мой вопрос.

— Я люблю ее.

Рита вцепилась пальцами в борта охотничей куртки. Охотничий костюм был единственным типом мужского костюма, который не возбранялось носить и женщинам.

— Дурак, — сказала она с чувством.

— Ну и что, что дурак…

— Кто еще знает об этой замечательной любви?

— Э… Шила знает. Дочь. Вроде, больше никто. Ах нет, служанка еще знает.

Рита пожалела, что просто оглушила, а не убила, служанку.

— Она знает твое имя?

— Не думаю.

— И то хорошо. Но Шила, естественно, знает.

— Да.

— Значит, об этом знает весь город, в той или иной форме.

— Имени не знают. Знают, что я есть. Лицо мое никто не видел… там.

— Как ты к ней попадал?

— Через окно.

— Окно на третьем этаже!

— Веревка и абордажный крюк.

— Фалкон все выведает, до всего докопается.

— Не думаю. Слишком очевидное редко бросается в глаза. Ты знаешь, где ее прячут?

— Нет, — сказала Рита.

— Но можешь узнать.

— Подумаю. Постараюсь.

— Уж постарайся, матушка, — сказал Брант. — А то ведь всякое может быть.

— Ты мне угрожаешь?

— Нисколько. — Брант помолчал. — У Фалкона на столе лежал обнаженный меч.

— И что же?

— Мы были одни.

— Так. Дальше.

— Его спасло только то, что мертвый он мне не нужен. Мне нужно знать, где она.

— Куда ты ездил по ее делам?

— В Вантит.

— Нет такой страны.

Брант невесело рассмеялся. Он сунул руку в карман и вытащил кожаный мешок. Заглянув в него, он застыл на месте. Кубик светился — не очень ярко, не так ярко, как после сжимания в кулаке, но светился, тихим изумрудным светом.

— Что там у тебя? — спросила Рита.

Он не ответил. Догадка подразнила и ушла, но вернулась снова, и он ее поймал и развил.

— Стой здесь, — сказал он Рите.

Он повернулся и сделал несколько шагов в обратном направлении, к особняку Фалкона. Нет, никаких изменений — мягкий изумрудный свет. Он сделал еще несколько шагов, и кубик засветился ярче. Рита уже бежала к нему. Брант шагнул на площадь и быстро направился к особняку. Кубик сверкал ярким светом. Тогда Брант остановился, чуть не налетел на Риту, и побежал в переулок. Свет в мешке потускнел. Брант бежал, Рита бежала за ним. Через два квартала свечение пропало совсем. Брант остановился. Рита остановилась рядом.

— Она в особняке, — сказал Брант.

* * *

— Созовите совет военачальников, — сказал Фалкон Хоку. — Чтобы через полчаса все были здесь.

Хок вышел из кабинета.

То, что не удавалось ни артанским князьям, ни великому Кшиштофу, удалось легкомысленному Зигварду. Кронин взят — не сожжен, но взят, и Кронин перешел на сторону врага. Гражданской войны еще нет, кронинские силы малочисленны, но вдоль северных границ есть много недовольных, недовольных тайно, но тем не менее недовольных, и у них есть свои войска. И они в любой момент могут присоединиться к мятежному Кронину.

Совет из десяти военачальников собрался в кабинете.

— Господа мои, — сказал Фалкон. — Положение в стране дает мне право меня принимать решения, не согласуясь с Рядилищем. В данный момент я — ваш главнокомандующий. Мои решения и приказы обсуждению не подлежат. Те, кто считает, что это не так, пусть выскажутся прямо сейчас.

Военачальники молчали и не переглядывались.