Год моего рождения

Мы в поход на банды шли.
Грохот взрывов, дрожь земли
Атаманы долго б не забыли.
Клич «ура», огонь и дым
В головы запал бы им,
Если бы голов мы не срубили!»

* * *

Башлыки на всадниках сверкают,
Разноцветные, коням под масть.
Вот папаха к небесам взлетает.
Чтоб уже простреленной упасть.
И пальбу приветственную гулом
Повторяют скалы над аулом.
Над аульскими домами плавно
Дым встает из очагов и плит…
Лишь в одном дому закрыты ставни,
Там очаг сегодня не дымит.

Непричесана и неумыта,
В доме том сидит жена врага.
Слоем жира старого покрыты
Каменные плиты очага.

Почему же камни в старой саже?
Почему остыли?
Ведь они
Шашлыком и пловом пахли даже
В самые непраздничные дни.

Что же не выходишь ты, соседка,
Голову покрыв свою чохто,
Ты давно ли стала домоседкой?
Что тебя не радует ничто?

Что ты не разводишь тары-бары,
Не покажешь всем обнов своих?
Что же ты, Бека, жена Жахбара,
Не встречаешь всадников лихих?
Посмотри, они уже в ауле,
Вот они слезают с лошадей,
Вот уже и жены к ним прильнули,
Воины целуют матерей.

Вот они детей целуют, видишь?
Выходи, Жахбарова жена.
Нет, ты не выходишь и не выйдешь,
Ты в своем дому сидишь одна.

В очаге, где шаришь ты руками,
Ни огня, ни дыма — ничего.
Там покрытый слоем жира камень,
Точно камень сердца твоего.

* * *

Мать моя стояла и стояла
Возле дома.
Среди серых глыб.
Солнце, покидая наши скалы,
Медленно катилось за Гуниб.
Но отец не отворил ворота
И к черкеске не прижал меня…
Во дворе пустынно, никого там
Нету — ни джигита, ни коня.
Где ж отец наш?
За ворота глядя,
Утирает мама капли слез.
Почему не возвратился дядя?
Почему подарков не привез?
Как же это вышло?
Неужели
Нас обманывали целый год
Песни, спетые у колыбели,
Сны, что снились ночи напролет?

Чей-то конь проходит, спотыкаясь,
Стремена стучат ему в бока,
Вот кого-то в бурке, пригибаясь,
Пронесли джигиты на руках.

Как страшны овалы синих впадин!
Что с твоею буйной головой?
Значит, брат отца, любимый дядя,
Вот как возвратился ты домой!

По какому горскому закону
Человек одной с тобой семьи
С давней злобой, в сердце затаенной,
Выследил в ночи шаги твои?

Нет, не кровник, давний и суровый,
Угрожавший гибелью тебе, —
Твой убийца — родич твой по крови,
Твой убийца — враг твой по борьбе.

Это не законы шариата,
А законы класса
Всех людей
Разделили на врагов заклятых
И на самых преданных друзей.

Кто еще там, в саклях и на крышах!
Подходите, земляки, сюда!
Правду вы должны сейчас услышать
И ее запомнить навсегда!

Ты, Жахбар, запрятавшись за камень,
Целил в родственника своего!
Ты убил за то, что жил годами,
Угнетая и давя его!