Год обезьяны

— Как это дома? — растерянно произнес Муслим. — Я звоню тебе уже два дня. Утром и вечером, ночью и днем. И вчера проторчал два часа у вашего дома. Но твоей машины там не было.

— У меня что-то сломалось, и я поставила ее в профилакторий, — пояснила она. — Я слышала, как ты звонил. И вчера поздно ночью. И сегодня рано утром…

— Но тогда почему ты не брала трубку? Почему не отвечала?

— Не знаю. Сама не знаю, Муслим. Стыдно, наверное. Я ведь никогда не думала, что смогу себе такое позволить. Мне казалось, что это невозможно. Формально я еще замужем. Так гадко чувствовать себя падшей женщиной. Я, наверно, просто сошла с ума, если решилась на подобное. Ночью приехала в гостиницу к незнакомому мужчине, которого знала не больше суток. И осталась на всю ночь. Я даже не могла себе представить, что способна на такое.

— Что ты говоришь? — испугался он. — Какая падшая женщины? У тебя уже нет мужа, вы подали на развод.

— Все равно неприятно. К тому же я встречалась с женатым человеком. В общем, тебе трудно понять, как я себя чувствую. Мне даже стыдно было на тебя смотреть… и на себя тоже… Неужели ты не понимаешь?

— Ничего плохого не произошло, — попытался он ее успокоить, — не нужно так себя мучить.

— Не знаю. Это было первый раз в моей жизни и поэтому так непривычно. Я словно изменила самой себе. Даже не знаю, как тебе это объяснить.

— И поэтому ты не брала трубку?

— Да. Я понимала, что это ты, но не знала, как мне с тобой разговаривать. Нам лучше больше вообще не встречаться. Мне ужасно стыдно за вчерашнюю ночь.

— Я сейчас к тебе приеду, — решил Муслим, — перестань говорить глупости.

— Нет, — испугалась она, — не нужно. Пожалуйста, не приезжай. Ты должен понять мое состояние.

— Жди меня и никуда не уходи. — Он бросил трубку и ринулся в столовую, чтобы предупредить Артема о том, что сегодня уезжает раньше обычного.

Поймал первую машину и попросил отвезти его на Суворовский проспект. Войдя в ее подъезд, он вспомнил, что не спросил номера квартиры. Но внизу висел список жильцов. Он провел пальцем, просмотрел все фамилии. Клименко среди них не было. От злости он готов был закричать. В этот момент в подъезд вошла старушка, которая несла пакет с хлебом. Увидев ее, Муслим ринулся к ней.

— Извините, — сказал он, подбегая к незнакомке, — вы не знаете, в какой квартире живет Вера Клименко? Она живет в этом доме, но почему-то среди фамилий жильцов нет ее фамилии.

— А вы кто такой? — подозрительно спросила проницательная старушка. — Почему вы ею интересуетесь?

— Меня попросили ее найти и передать ей письмо, — соврал Муслим.

— Кто просил, тот пусть и адрес точный укажет, — ответила подозрительная особа, поднимаясь по лестнице.

— Подождите, — остановил ее Муслим, доставая свое удостоверение, — я из прокуратуры. Мне срочно нужна Вера Клименко.

— Так бы сразу и сказал, — усмехнулась старушка, — а то придумывает разные сказки про письмо. Я же сразу увидела, что ты мужчина деловой, куда-то торопишься. И вид у тебя официальный. Она Клименко по мужу. А живет на четвертом, квартира двадцать один. Можешь отсюда подняться.

— Спасибо. — Он побежал по лестнице, перепрыгивая через несколько ступенек.

У дверей ее квартиры остановился, отдышался и позвонил. Потом несколько секунд ждал каких-либо звуков за дверью. Она вполне могла уйти из дома, чтобы с ним не встречаться. Или не ответить ему. Но сначала раздались ее быстрые шаги, а затем открылась дверь. Едва взглянув на нее, он понял, как она переживала. Темные круги под глазами, осунувшееся лицо. Она переживала свою измену гораздо сильнее, чем он мог себе представить.

— Зачем ты приехал? — спросила она, не впуская его в квартиру.

— Увидеть тебя, — прошептал он.

— Увидел?

— Нет. Впусти меня в квартиру.

— Только этого нам не хватало. Между прочим, это квартира моих родителей. Ты хочешь, чтобы я тебя сюда пустила?

— Ты живешь одна?

— Сейчас одна. Мама в командировке, а муж живет в нашей старой квартире. Зачем ты приехал? Я же попросила тебя не приезжать.

Вместо ответа он вошел, закрывая дверь за собой. Она попятилась.

— Уходи, — попросила она.

— Нет. — Он шагнул к ней.

— Уходи! — крикнула она. — Я вызову милицию.

— Вызывай, — улыбнулся он, хватая ее за плечи.

— Уходи, — простонала она, — я так не могу. Мне стыдно, неудобно, это невозможно.

Он уже не слушал ее, покрывая поцелуями лицо и шею. Она откинула голову, продолжая возражать тихим голосом. Потом он поднял ее на руки и понес на диван. Он даже не совсем разобрался, где была их спальная комната. Или не хотел ее искать. Она больше не сопротивлялась. Последние полтора года они практически не жили с мужем вместе, что было достаточно сильным испытанием для молодой женщины. На этот раз она чувствовала себя более раскованно, уже не боялась и не стеснялась своей наготы. И когда их наслаждение достигло высшей точки, она вдруг заплакала. Он даже попытался остановиться, но она крикнула ему, чтобы он продолжал. И стало понятно, что это слезы радости.

Через час они лежали вдвоем на тесном диване, прижавшись друг к другу. Она положила ему голову на грудь.