God of War. Бог войны

Потянув за ремешок, Кратос развязал мешочек и поровну высыпал прах в ладони сына и в свою ладонь. Вместе они протянули руки, и останки матери Атрея и жены Кратоса унеслись по спирали, развеянные холодным ветром, в котором снова закружились снежинки.

Никто из них ничего не говорил, оба думали о своем. Никакие слова не передали бы то, что они чувствовали в это мгновение. Когда-то Кратос и не предполагал, что жизнь приведет его сюда. Сам того не осознавая, он положил руку на плечо Атрея и привлек его к себе. Атрей отвернулся, сдерживая слезы. Ему захотелось что-то сказать, и даже нашлись слова, но он сдержался, испугавшись, что дрожащий голос покажет, насколько он слаб. Ему хотелось сдерживать свои сокровенные чувства, как это делал отец. Он же бог, и должен вести себя как бог, хотя ему еще столько предстоит узнать и понять о своем месте в этом мире.

Поэтому мальчик просто стоял и разглядывал обширное кладбище великанов, уходящее до самого горизонта.

– Великанов и правда больше нет. Теперь нам нечего тут делать, – сказал он, сдерживая грусть.

– Да. Идем. Мы сделали, что должны были сделать. Оставим это позади, – сказал Кратос.

Атрей нехотя отошел от обрыва. Ему хотелось задержаться, оставаться частью воспоминаний о матери, насколько это возможно. То, что они уходят, казалось в какой-то степени предательством, но он понимал, что никакого смысла в этом нет. Они должны повернуться и начать свой путь обратно.

Следующие несколько часов они тщательно прокладывали путь среди скал. У каждого было о чем подумать.

– Значит… раз мама была великаном, то и я полувеликан-полубог, – наконец сказал Атрей.

– И еще смертный, – добавил Кратос.

Мальчик озадаченно посмотрел на отца. Что все это значит? Как он должен жить? И что за судьба, которая ожидала его по мнению матери?

– Да. Но я все же не понимаю… Мое имя на стене… Мама назвала меня Локи.

Атрей остановился, и Кратос остановился рядом с ним.

– Великаны называли меня Локи? Таково должно быть мое настоящее имя?

Это имя пробудило в Кратосе далекие воспоминания.

– Мать хотела назвать тебя так при твоем рождении. Может, успела сказать своему народу.

– Но почему? И как так вышло, что меня назвали Атрей?

– Так решил я. Атрей был самым храбрым воином во всей Спарте. Я хотел почтить его память, назвав его именем своего сына. Теперь-то я понимаю, почему твоя мать так охотно согласилась – ее родичи не должны были узнать о тебе. И она намеренно велела мне уничтожить защитную руну в лесу, чтобы мы отправились в этот путь, на многое открывший нам глаза.

– Но зачем?

– Этот вопрос мы отложим. Сейчас идем домой, сынок.

Мидгард

Эпилог

Под конец следующего дня, в меркнувшем вечернем свете, Кратос с Атреем перешли по мосту Биврёста из Ётунхейма в Мидгард. Оказалось, что озеро в кратере покрылось льдом, и случилось это вскоре после их последней битвы. Труп великана окутал толстый слой снега.

Как объяснил Мимир, в результате смерти Бальдра на Мидгард, по всей видимости, опустилась зима Фимбулвинтер – несмотря на то, что согласно пророчеству до нее оставалось еще не менее ста обычных зим. Но из-за их вмешательства в дела местных богов все пошло вверх дном и пророчества уже начались сбываться. Три года без лета окажутся суровым испытанием для здешней земли. Всем лесным тварям придется прятаться от непогоды или впадать в спячку до тех пор, пока снег в замерзших лесах не растопят теплые весенние ветра.

Но те же ветра принесут и кое-что еще.

Кратос с Атреем продолжали идти несмотря на усилившийся холод, и совершали переходы в основном ночью, при свете луны, а днем прятались, чтобы не попасться на глаза разным злобным тварям и тем, кто их мог разыскивать. Спустя какое-то время они добрались до покрытого снегом леса, с которого открывался вид на их долину. Вдалеке виднелся их дом, уютно расположенный между двумя снежными холмами.

Атрей посмотрел на небо.

Высоко над деревьями лениво кружили Хугин и Мунин. Отец и сын, скрытые под густой растительностью, терпеливо выжидали.

Атрей медленно наложил тетиву на лук и направил его вверх; отец спокойно, но уверенно, перевел лук вниз.

– Я могу попасть в них, я точно не промахнусь, – сказал мальчик.

– Стоит попасть в одного, и другой поймет, что мы здесь, – произнес висевший на поясе отца Мимир.

По возвращении в Мидгард Кратос собирался оставить голову у гномов, но Мимир удивил его тем, что попросил взять его с собой. Есть-пить он не просил, да и к тому же мог пригодиться в роли советника в этой негостеприимной земле, так что Кратос согласился.

– И что нам теперь делать? Мне холодно, и я проголодался, – сказал Атрей.

Кратос задумался. Они могли бы проникнуть в дом под покровом ночи, хотя никто из них не хотел лишний раз оставаться под открытым небом в такую непогоду. Вдруг Кратосу показалось, что за ними наблюдает сама Лауфэй, а в следующее мгновение послышался шум крыльев, и на воронов над их головами набросился кречет, прогнавший пернатых приспешников Всеотца, которые с громкими недовольными криками улетели на север. Это была знакомая им Йофи.