Год первый

– Да без понятия. Короче, фиг знает, отрубили эфир сами сотрудники канала или это провернули военные или кто-то вроде того. Но я несколько раз потом еще пробовал включать телевизор, но там было пусто. Сначала мы с Джо собирались остаться в том коттедже, спрятаться и перезимовать, но сидели как на иголках и, короче, сегодня утром решили двигать дальше. Вот так мы и наткнулись на вас, ребята.

– Два миллиарда человек, – трясущимся голосом прошептала Лана. – Неужели хоть один вирус способен на такое?

– Он распространился по всему миру, – безжизненно прокомментировал Макс. – Человечество распространилось по всему миру. Люди путешествуют, вернее путешествовали, по разным странам каждый день. А инфекция передается от человека к человеку при личном контакте, так что следующий заражает всех дальше. Те, кто еще не знает, что заболели, садятся в самолеты и везут вирус в Китай, Рио или Канзас, так что подвергают риску всех пассажиров, экипаж, продавцов в аэропорту, таможенников. Которые, в свою очередь, распространяют инфекцию на остальных. Так что все происходит очень быстро.

– Так ты считаешь… Мы считаем, – поправилась Лана, – что заражение будет продолжаться, будет убивать людей, пока… Пока не останутся только такие, как мы, обладающие иммунитетом.

– О, вот то слово, которое я никак не мог вспомнить! – воскликнул Эдди. – Иммунитет! У меня он тоже есть, так как я тусовался с Бадди все время. И до того, как он заболел, и после. А в больнице, куда мы поехали, вообще были толпы зараженных. Но я так и не подцепил вирус. Пока.

– Насколько я слышал и читал, – сообщил Макс, – симптомы начинают проявляться спустя двенадцать – двадцать четыре часа после прямого контакта с больным.

– По ходу, я должен с облегчением выдохнуть. Так и есть, я рад, черт побери, – воскликнул Эдди, а затем добавил: – Хотя звучит паршиво, когда говоришь вслух.

– И что будет дальше? – спросила Лана, поворачиваясь к Максу. – У тебя хорошо получается предсказывать будущее.

– На этот раз все происходит на самом деле, а не в одном из моих романов.

– Ты хорошо предсказываешь будущее, – повторила она. – Я не была готова к такому развитию событий. Думала, что мы проведем несколько недель в горах, пока все не придет в норму или хотя бы не приблизится к норме. Но теперь… Похоже, мир никогда не станет даже отдаленно напоминать прежний, и мне нужно знать, чего ожидать.

– Если вирус продолжит распространяться прежними темпами, погибших может оказаться вдвое больше, – бесстрастно начал Макс. – Невозможно предсказать, сколько людей останется. Половина мирового населения? Четверть? Десять процентов? Но если продолжить экстраполяцию данных, то предполагаю, что инфраструктура придет в упадок. Коммуникации, электроэнергия, дороги. Медицинские учреждения вряд ли сумеют справиться с захлестнувшим их потоком зараженных, а также других пациентов, например, пострадавших от ран или других болезней, вроде рака. Думаю, продолжатся погромы и грабежи, как те, что мы наблюдали в Нью-Йорке. Правительство тоже исчезнет либо трансформируется в нечто неузнаваемое.

– Макс, – прошептала Лана.

– Выбраться из города было правильным решением, – продолжил он, снимая правую руку с руля, чтобы ободрительно сжать пальцы спутницы. – Крупные поселения пострадают от разрушений в первую очередь. Там больше жителей, которые разносят вирус, сеют панику, занимаются мародерством и обращаются к насилию. А еще – больше инфраструктуры, которая без обслуживания быстро придет в упадок. И военные, которые стараются поддержать порядок, но подчиняются командам тех представителей власти, кто еще не погиб от вируса.

– Значит, привычка давать деру оказалась правильной? – вставил Эдди.

– Уж точно она не повредила, – кивнул Макс. – Остается найти безопасное место – или хотя бы максимально безопасное из возможных, – снабдить его ресурсами, обустроить и охранять.

– Охранять? От кого?

– От всех, кто попытается его захватить. – Макс снова сжал руку Ланы. – Остается надеяться, что единомышленники соберутся вместе, образуют сообщество, выстроят собственную инфраструктуру, учредят закон и порядок. А потом нужно будет лишь поддерживать все это. Выбираться на охоту, ходить за продуктами и припасами, выращивать овощи. Жить.

Несмотря на то что Лана надеялась услышать менее мрачный прогноз, соображения Макса казались абсолютно разумными и реалистичными.

– А как насчет изнеженных горожан, вроде нас с тобой, кто понятия не имеет, как охотиться или выращивать овощи?

– Придется найти другие способы приносить пользу. И постепенно учиться. Мы выбрались из города, это главное. А остальное переживем.

– Моя мама любила копаться в огороде и постоянно запрягала нас с сестрой. Так что я в курсе, как выращивать овощи, и, ну, типа, покажу вам. А еще в детстве чуток охотился. Хотя и был тем еще охотничком – ружей даже тогда терпеть не мог. Но умею ими, это, пользоваться.

– Я бы не стала так запросто отмахиваться от вероятности, что вакцину все же разработают, – настойчиво заявила Лана.