Год под знаком гориллы

Вокруг огня крутились четыре собаки, размером с террьера, черные с желтым, остроухие, с бегающими глазами. Они кидались вместе с курами за каждым зернышком риса, которое падало на землю. Один щенок, невероятно тощий, отважился подойти слишком близко к огню и получил пинок, от которого с визгом отлетел в угол; другого огрели по спине горящей веткой. Жители деревни обращались с собаками жестоко. Вся тоска этих животных светилась в их глазах. Принюхиваясь безнадежно, они вертелись вокруг хижин — жалкие рабы людей, но все же не возвращались к дикой жизни и свободе окружающих лесов.

Так как вокруг хижин не было других деревьев, кроме бананов, мне пришлось подвесить свой гамак между двумя из них. Пока я раздевался, Сумайли держал фонарь в высоко поднятой руке. Вся деревня сошлась посмотреть, как я укладываюсь. Лунный свет играл между стволами бананов, и я заснул под еле слышные звуки ликембе, доносившиеся из какой-то хижины. Меня разбудил удар грома и яростный порыв ветра, рванувший гамак. Скоро хлынул дождь — сплошные, косые потоки воды. Я то засыпал, то просыпался и внезапно очнулся, совсем уже лежа на земле. Ливень размыл землю вокруг бананов, и они покосились под тяжестью моего тела. Я направился в ближайшую хижину и лег в углу. Некоторые мужчины проснулись, зарычали собаки, но скоро все опять уснули, а собаки свернулись калачиком у моего мягкого спального мешка.

Я поднялся на рассвете. Несколько кур и я рискнули выглянуть наружу. Все промокло, все разбухло от дождя. В ручейках плескались мускусные утки. Над травяными крышами лениво вился дымок, живописные листья бананов блестели от влаги. У входа в хижину, потягиваясь и зевая, стояла женщина. Вокруг была тишина, туман заволакивал лес. Мы были словно на призрачном острове, плывущем по океану времени.

В тот день мы добрались до шахтерского поселка Ньябембе, и там, в доме для проезжающих, я стал ждать Дока.

Я был небрит, одежда загрязнилась, но ничего нельзя было сделать, чтобы принять более приличный вид. Сумайли же нарядился в чистую рубашку и штаны. Он даже захватил с собой гуталин и щетку для обуви и выглядел вполне респектабельно. Весь вечер африканцы прохаживались мимо и глазели на меня.

Сравнив записи, мы с Доком обнаружили, что наши наблюдения значительно расширили известный до сих пор ареал распространения горных горилл. Около трех четвертей всех горных горилл живет не в горах, как, казалось бы, следовало из их названия, а в жарком, влажном бассейне реки Конго, на высоте менее пяти тысяч футов. Значительное число их находится в одном лесном массиве, по центру которого я прошел за эти дни. Мы заметили также, что нередко обезьяны обитают у дорог и вокруг деревень. Гориллы предпочитают эти участки леса потому, что здесь есть обильная еда на самой земле или очень невысоко над ней. На участках, затененных большими деревьями, пищи для горилл мало, и обезьяны большую часть времени бродят в долинах и вдоль рек, где под обильным солнцем растет густой подлесок. Гориллы особенно любят заброшенные поля неподалеку от деревень. Там в изобилии растет их любимая пища — папоротник маратиа, травянистые растения афрамомум и пализота, там же они находят листья и плоды деревьев мусанга, мириантуса и фикусов. В низинных местах залежная система земледелия практиковалась веками. В результате возникло калейдоскопическое смешение лесов в разных стадиях роста, то есть как раз то, что так любят гориллы. Человек сыграл странную роль в экологии этих животных: он и враг, охотящийся за ними ради мяса, и благодетель, создающий наилучшие условия для их существования.

Гнездо гориллы в развилке дерева мусанга в лесу Маниема

Иногда гориллы совершают налеты на банановые рощи; они поедают не плоды, а сердцевину ствола, убивая таким образом деревья и губя целые плантации. Тогда жители объединяются, окружают группу животных, загоняют их в сети и рубят, режут, пронзают копьями все, что движется в этих сетях. Шарль Кордье рассказал мне, что в таких случаях самец делает несколько попыток броситься на охотников, а потом убегает или же падает убитым. Участь самок и детенышей описана известным охотником Фредом Мерфильдом: «Я видел, как туземные охотники, убив „старика“, окружают самок и бьют их по голове палками. Самки даже не пытаются убежать, и невыносимо жалко смотреть, как они закрывают голову руками, пытаясь защититься от ударов. Они даже не пробуют обороняться».