Год под знаком гориллы

Я никогда не видел драк между отдельными членами разных групп, а такие притворные нападения и обмен свирепыми взглядами, какие происходили между Верхолазом и самцом из группы XI, мне больше не доводилось наблюдать. Гориллы — добрые, мягкие и дружелюбные создания, мирное сосуществование — основной закон их жизни. В этом отношении человеку следовало бы брать пример с горилл. Разумеется, ни одно животное не достигает абсолютного совершенства: имеются вполне надежные сведения о драках, происходивших между самцами. В июле 1958 года два самца с серебристыми спинами, вожаки групп, несколько раз дрались по неизвестной причине. Это сообщил Баумгартель, получивший сведения от своих следопытов — африканцев. 11 августа животные снова подрались, 13 августа один из самцов был найден мертвым. Единственными признаками драки, обнаруженными на его теле, были подбитый правый глаз и укусы на тыльной стороне обеих рук. Доктора, которые исследовали его труп в медицинском училище в Кампале, не смогли установить причины смерти обезьяны.

Для меня было чрезвычайно интересно убедиться в том, что несколько групп горилл могут занимать одну и ту же часть леса и при встрече вести себя миролюбиво. Раньше принято было думать, что каждая обезьяна или их группа занимает территорию, границы которой ревностно охраняются от вторжения других, себе подобных. Горилла, несомненно, делится своей территорией и обильными пищевыми ресурсами с другими представителями своего рода и совершенно не стремится к монопольному обладанию каким-то участком земли.

Хотя группа VII и встречалась иногда с другими стадами, к ней никогда не присоединялись посторонние самцы. В районе Кабары я насчитал семь самцов-одиночек: четырех с серебристыми спинами и трех с черными; возможно, что одиночек было больше. Эти самцы общались только с группами IV и VI. Видимо, только некоторые группы принимают к себе самцов-одиночек, прекрасно знающих, где им будет оказан хороший прием, а где нет. Из всех самцов-одиночек я лучше всего знал Одинокого Бродягу. Это был экземпляр с серебристой спиной, в расцвете сил, с мрачным взглядом и презрительной складкой у рта. Я ему не нравился, и обычно, едва завидев меня, он издавал короткий рев и бросался прочь. Впервые я увидел его 18 ноября, неподалеку от группы VI. Диллон, вожак этой группы, отдыхал в окружении своих самок и потомков. Казалось, что никто даже не замечает Одинокого Бродягу, сидящего в тридцати футах от них. Минут через пятнадцать Диллон встал, и группа продефилировала мимо него. Сам он остался на месте, упорно глядя на Одинокого Бродягу. Диллон явно намекал, что одиночке пора отсюда убираться. В тот день Одинокий Бродяга ушел, но в течение последующих недель я не раз натыкался на него, когда он шел по свежим следам группы. В мае на склонах горы Микено появилась группа IV, и Одинокий Бродяга на неделю присоединился к ней. Потом им снова овладела страсть к путешествиям, он ушел и опять зажил в одиночестве.

Двух других самцов-одиночек — крупного с черной спиной и старого с серебристой, которые, видимо, бродили по лесам вместе, группа VI принимала куда более приветливо, чем Одинокого Бродягу. 9 января я увидел Скандалиста, небольшого самца с черной спиной из группы VI, в обществе двух еще не известных мне самцов. Они были футах в ста от группы. Через несколько минут оба молодых самца присоединились к остальным, причем, появление молодых чужаков не вызывало никакой реакции. Однако самец с серебристой спиной держался на расстоянии. Как всегда, в самую неподходящую минуту спустился густой туман, и мне пришлось прекратить наблюдение. На следующий день, разыскав группу, я увидел, что самец с серебристой спиной уже присоединился к остальным и преспокойно лежит на холмике, окруженный самками. Диллон не обращал на пришельцев ни малейшего внимания. Тем не менее по каким-то причинам они исчезли на следующее утро, и больше я никогда их не видал.