Год полнолуний

Он встал, нажал кнопку будильника, сладко потянулся. Голова гудела, как с похмелья. Похоже, мухоморы вредно не только есть — на них и смотреть опасно. Потом Олег отправился на кухню, заглянул в холодильник и отрезал толстый шмат колбасы: после бурного ночного застолья хотелось прожевать что-то реальное. Потом поставил на огонь кастрюлю с молоком для каши и чайник. Отошел к окну.

За покрытым изморозью стеклом кружились снежинки. Вяло и неторопливо. Так ведь двор-колодец. А на улице наверняка ветрюга хлещет. И снег, несмотря на холод, мокрый и липкий. А еще — грязно-бурый, вылетающий из-под колес машин и насмерть прилипающий к брюкам. Нет, мир, который создал Он, намного лучше.

Хотя рамы и были оклеены на совесть, от окна все равно тянуло холодом. Зима. В квартире такой холод, что Танюшка уже почти месяц с головой под одеялом спит. Как только не задыхается? Вот бы забрать ее с сынишкой в свой сон хоть на пару часов! Отогреться, позагорать, подышать свежим воздухом. Искупаться в теплом прудике, наконец! Но — никак. А жалко. Так хочется подарить своим капельку лета…

Олег залил кипятком растворимый кофе, убавил огонь под молоком и понес чашку в комнату. А когда жена замурлыкала от бодрящего аромата, предложил:

— Давай в Ботанический сад сходим? В тропическую оранжерею?

— Пошли, — немедленно согласилась Таня. — Только когда? Ты работаешь каждый день чуть не до полуночи!

— Ну как на выставку наши ювелиры свалят, так и отправимся. Прогуляю пару деньков — никто не заметит.

— Ура-а! Папка дома будет! — Танюша выпростала из-под одеяла руки, призывая мужа в объятия. — И когда выставка?

— Через пять дней. — Олег прижал правую руку к груди, а левую клятвенно вскинул над собой. — Пять дней, а на шестой — гуляем!

МАРТ

Деревню они покинули только на второй день. Точнее — ночь. После бурного празднества селяне зашевелились только к вечеру. Вставали. Покачиваясь, подбирались к столу, жадно отпивались соком, уже начинавшим бродить после двухдневного пребывания на солнцепеке. Сил пожевать жареной свинины хватило только у пяти-шести человек. Остальные просто расползлись по избам, где, по всей видимости, попадали в постель. Про гостей никто и не вспоминал. Восседая во главе «банкета» в гордом одиночестве, Создатель обозревал место торжества, больше похожее на поле битвы, и откровенно скучал. Наконец из стога выполз слегка опухший Дьявол. Встретившись с Олегом взглядом, слуга мгновенно угадал желание повелителя, и через двадцать минут оба они уже покачивались в седле.

Ночь в здешнем мире отличалась покоем: ни единого звука, ни малейшего шороха. Глухой топот копыт по мягкой дорожной пыли разносился словно грозный голос тамтама, а дыхание коней напоминало оглушительный рев драконов. Вверх-вниз стремились десятки крупных звезд, размером заметно уступающих земной Луне, но по яркости весьма ее превосходивших, и поля вокруг были освещены куда лучше питерских полуночных улиц. Воздух казался прохладным, но не морозным. Просто тело отдыхало от избытка солнечного тепла.

«Ай да я, ай да молодец, — подумал Олег, — классный все-таки мир придумал. Курорт. Самому себе завидно. Целый мир, да такой прекрасный! И я — его Создатель!»

В ночной тиши они благополучно миновали две спящие деревни, но вскоре над горизонтом взметнулось ослепительное светило, потом еще одно, еще, и настал день. А вместе с ним и безмерный восторг жителей третьей деревни.

На этот раз буйный праздник не вызвал у Олега энтузиазма. Понаблюдав, как объевшиеся мухоморов селяне быстро теряют разум, он пересел за стол к слуге:

— Слушай, Дьявол, мы что, так и будем проводить дни в попойках, а к морю красться по ночам, словно тати какие? Неужели нельзя проехать спокойно, без всех этих… торжеств?

— Все в твоей власти, Создатель, но только тогда ты не получишь в этом мире достойной встречи.

— Спасибо, дорогой, но «достойной встречи» я уже накушался — во! — Олег красноречиво провел ладонью по горлу.

— Мы двигаемся по главной торговой дороге, Создатель. Через самое сердце пахарских селений. Можно повернуть и объехать деревни по кружному пути, по границе с голодными землями. Жизнь там более опасна, а люди угрюмы, настороженны и не умеют радоваться праздникам. Путь удлинится на пару дней, но никакие застолья нас не ждут. Клянусь!

— Ты убедил меня, рогатый. Тем паче что если обойтись без праздников, то кружный путь будет короче прямого.

— Твоя воля — закон для этого мира, Создатель.

— Вот и хорошо. А теперь, пожалуй, я последую твоему вчерашнему примеру и заберусь в какой-нибудь стожок отдохнуть. Этого уже никто явно не заметит. Разбуди меня, когда рассветет.

Олег встал из-за стола, огляделся кругом. На него и вправду больше не обращали внимания. Селяне играли в жмурки: несколько парней с завязанными глазами и растопыренными пальцами бегали по огороженной улице. Время от времени им в лапы попадались девицы, которые визжали — то ли от страха, то ли от удовольствия, — но легко вырывались, и охота продолжалась снова.