Год, прожитый по-библейски

Благовония. Я начал каждый день жечь мирру. Как вы, возможно, знаете, мирра (смирна) была в числе даров, которые волхвы принесли Иисусу. Также она несколько раз упоминается в Ветхом Завете. Бог велел Моисею сделать елей из смирны вместе с корицей, благовонным тростником, кассией и оливковым маслом (этот рецепт был настолько свят, что за использование в несанкционированных целях полагалось изгнание).

Я купил мирру в магазине на Бродвее. Это тесное помещение, полное восточных ковров и медных украшений. За прилавком сидит угрюмый человек, раздосадованный, что я зашел за покупками в то время, когда он очень занят разгадыванием важного судоку.

Мирра продается в виде затвердевших конусов размером с шоколадный трюфель. Вернувшись домой, я поджигаю один и ставлю его на кухонный стол.

Джули морщится и говорит:

– Здесь пахнет, как в соборе.

Да, именно так и пахнет: нефом собора Парижской Богоматери или Святого Павла. Это не легкомысленный запах. Он древний, серьезный и святой.

Гостеприимство. В библейские времена умели принимать гостей. Если вы ищете кандидата на роль лучшего хозяина в истории, включите в свой список Авраама. Когда у его шатра появились три посетителя, он сразу побежал за телятиной, хлебом и молоком. Он усадил гостей в тени дерева и стоял рядом, пока они ели, – на случай, если телятина окажется недожаренной или закончится хлеб. Это оказалось правильным ходом. Странники открыли свою божественную сущность, и гостеприимство Авраама было вознаграждено.

Стремление оказывать гостеприимство сохранилось на Ближнем Востоке по сей день. Когда я был в Израиле, то, признаюсь, начал от него уставать. Стоило сунуть нос в какой-нибудь магазин в Старом городе, и его владелец заставлял войти, сесть и выпить с ним чаю.

– Я бы с радостью, но мне надо бежать, – говорил я.

Тогда хозяин смотрел на меня так, словно я ударил по его ветровому стеклу клюшкой для гольфа.

– Сядьте и выпейте чаю.

Это была не просьба. Я садился и пил чай.

Кроме еды и питья, настоящий библейский хозяин предлагал кое-что еще: воду для омовения ног гостя. Все носили сандалии, дело было в пустыне – в общем, это было уместно. В последние две недели я старался тоже так поступать.

– Заходи! – сказал я Марджи, подруге Джули. – Съешь чего-нибудь? Или выпьешь? А хочешь помыть ноги в тазике?

В наши дни это предложение всегда кажется подозрительным, и не важно, какого пола гость. Я понял, что мытье ног – очень интимная процедура, вроде полоскания горла. Моим предложением никто не воспользовался. Марджи пошла дальше всех: она разрешила мне принести тазик, но он так и остался стоять на столе.

Лампа на оливковом масле. Радуйтесь: это не просто библейский предмет. Он еще и экологически чистый. Как пишет интернет-магазин с уместным названием Tree Hugger («Обнимающий деревья»), «Лампы на оливковом масле – приятное решение для освещения дома. Оливковое масло – возобновляемое топливо не на основе нефти, которое горит без запаха и дыма. Также вы можете использовать любое овощное масло или жидкий жир».

Я заказал из Израиля копию древней лампы под названием «Самария». Она терракотовая, размером с грейпфрут, с толстым белым фитилем. Такое ощущение, что из нее в любой момент может появиться джинн.

Вечером я зажег лампу и сейчас печатаю при ее свете – на столе лежит приятный отблеск. Пламя сильное и устойчивое, но такое высокое, что становится тревожно. Я не смог отрегулировать фитиль, и получился факел, как на открытии Олимпийских игр. За полчаса масло выгорает. Выходит, не так уж она экономична.

Одежда. Я ношу белую одежду несколько месяцев, и она уже стала сероватой, но теперь мне кажется, что этого недостаточно. К концу года я захотел попробовать по-настоящему библейский наряд. Заказал рубаху до пят на eBay, но в ней выгляжу так, словно собираюсь петь госпелы в хоре. Не то. Единственная более-менее библейская рубаха по нормальной цене нашлась в магазине карнавальных костюмов. Она висела там рядом с тогами римских императоров и называлась костюмом пастуха. Это белая рубаха с V-образным вырезом и поясом из веревки. Она удивительно удобна. Мужчины редко появляются на людях, не сковав себе ноги штанами. Это приятная перемена.

Опробовав новый костюм, я понял, что он вызывает диаметрально противоположную реакцию. Порой на меня смотрят как на третьеразрядную знаменитость: два австралийских подростка захотели со мной сфотографироваться. А иногда я вызываю не только обычные подозрения, но и нескрываемую враждебность. Недавно проходил мимо человека на улице – он посмотрел на меня, зарычал и показал средний палец. О чем он думал в этот момент? Может, он ненавидит пастухов? Или религию? А может, только что прочел книгу Ричарда Докинза?[236]

За последние десять месяцев я не раз чувствовал себя чудаком. Однако в белой юбке мужчина ощущает себя совсем неловко. Борода тоже привлекает внимание. Но, как это ни парадоксально, она же и защищает, поскольку закрывает лицо. А рубаха – нет. Рубаха делает меня ранимым.