Год садовода

Шумный ливень перестал, будто по команде. Земля засияла серебристыми испарениями, в кустах запел дрозд: заливается как сумасшедший. Нам тоже хочется петь, но пока что мы выходим без шляпы на улицу — подышать свежей искрящейся влагой воздуха и земли.

— Славно спрыснуло, — говорим мы.

— Славно, да мало. Надо бы еще.

— Надо бы, — отвечаем мы. — Но и это была благодать.

Через полчаса — опять дождь; падает длинными тонкими нитями. Настоящий, тихий, добрый дождь. Беззвучный, широкий, урожайный. Уже не стремительный, хлещущий ливень, а чуть шелестящий, воздушный мирный дождик. Из твоих капель, тихая роса, ни одна не пропадет зря. Но тучи разошлись, и тонких нитей коснулись лучи солнца; нити разрываются, дождь проходит, и земля дышит теплой влагой.

— Вот это был настоящий майский дождь, — восторгаемся мы. — Теперь зелень славно распустится.

— Еще чуть-чуть попрыскало бы — и довольно…

Солнце совсем овладело землей; от мокрой почвы подымаются знойные пары; тяжело дышать; душно, как в парнике. В одном углу небосклона снова темнеет, зной сильней, несколько тяжелых капель падает на землю, и откуда-то с другой стороны повеял ветер, напоенный дождевым холодком. В проволглом воздухе размаривает, как в горячей ванне. Вдыхаешь капли воды, шлепаешь по лужам, смотришь, как па небе собираются белые и серые клубы паров. Словно весь мир хочет тепло и мягко растаять в майском дожде.

— Надо бы еще дождичка, — говорим мы.

ИЮНЬ САДОВОДА

Июнь — главная пора сенокоса. Но, поскольку речь идет о нас, городских садоводах, пожалуйста, не воображайте, что мы в одно росистое утро, наклепав косу и расстегнувши на груди рубаху, пошли косить могучими свистящими взмахами искристую траву, распевая при этом народные песни. У нас это выглядит не совсем так. Прежде всего мы, садоводы, желаем иметь английский газон, зеленый, как бильярд, и густой, будто плотный ковер, газон безупречный, ничем не запятнанный, дерн мягкий, как бархат, лужок ровный, как стол. И вот еще весной мы замечаем, что этот английский газон состоит весь из каких-то лысин, одуванчиков, головок клевера, глины, мха да нескольких сухих, пожелтелых кустиков травы. Сначала надо это выполоть; мы садимся на корточки и выдергиваем весь негодный сорняк, оставляя за спиной землю, пустую, вытоптанную и до того голую, словно на ней плясали каменщики или целое стадо зебр. Потом заливаем все это водой и предоставляем ему трескаться на солнце; а затем решаем, что надо бы все-таки выкосить.

Неопытный садовод, приняв такое решение, отправляется на ближайшую окраину, и на общипанной, голой меже находит гам старуху с тощей козой, объедающей куст боярышника или сетку вокруг теннисной площадки.

— Бабушка, — приветливо говорит садовод, — не надо ли вам отличной травки для вашей козочки? У меня можно накосить сколько угодно.

— А сколько заплатите? — спрашивает старушка после некоторого раздумья.

— Двадцать крон, — отвечает садовод и возвращается домой — ждать старушку с козой и серпом. Но старушка не приходит.

Тогда садовод покупает серп, брусок и объявляет, что больше не станет никого просить, а сожнет всю траву сам. Но то ли серп слишком тупой, то ли трава в городе слишком жесткая, то ли еще что — только серп ее не берет. Приходится взять каждую травинку за кончик и, потянув изо всех сил, полоснуть внизу серпом, причем по большей части вырываешь ее с корешком. С помощью обыкновенных ножниц дело идет гораздо быстрей. Когда садовод, наконец, по мере сил выстриг, обкарнал и выщипал место, предназначенное для газона, у него набралась небольшая копенка сена. И вот он опять идет искать старушку с козой.

— Бабушка, — говорит он медовым голосом, — не возьмете ли вы у меня корзину сена для вашей козочки? Сено хорошее, чистое…

— А сколько вы мне заплатите? — спрашивает старушка после долгого размышления,

— Десять крон, — объявляет садовод и бежит домой — ждать, когда старушка придет за сеном. Просто жалко ведь выбрасывать такое прекрасное сено!

В конце концов сено соглашается вывезти мусорщик, но требует за это крону.

— Понимаете, хозяин: не имеем мы права такие вещи на телегу брать…

Более опытный садовод сразу покупает себе косилку. Это такая штука на колесиках, тарахтит, как пулемет, и когда водишь ею по траве, стебелечки так и летят. Доложу вам: ну, просто одно удовольствие. Стоит такой машинке появиться в доме, как все члены семьи — от деда до внука — начинают спорить, кому косить. Ведь как славно! Знай себе стрекочет да режет буйную траву…

— Погодите, — говорит садовод, — я вам покажу, как это делается.

И давай возить ею по газону с торжественным видом механика и пахаря — одновременно.

— Дай теперь мне, — пристает другой член семьи.

— Еще разок пройдусь, — отстаивает свои права садовод и двигается дальше, стрекочет и косит так, что трава летит во все стороны.

Это — первый, торжественный сенокос!

— Послушай, — говорит через некоторое время садовод другому члену семьи. — Ты не хочешь взять машинку и немножко покосить? Очень приятная работа.

— Я знаю, — отвечает тот без энтузиазма. — Да мне сегодня некогда.