Год смерти Рикардо Рейса

В последующие дни Рикардо Рейс занимался поисками квартиры. Он уходил утром, возвращался к ночи, обедал и ужинал где-нибудь в городе, и путеводителем по Лиссабону служили ему страницы объявлений в «Диарио де Нотисиас», однако далеко не забирался, поскольку окраинные кварталы не отвечали ни вкусам его, ни привычкам, и ни за что бы не стал он жить, к примеру, на улице Героев Кионги или на Мораэса Соареса, где аренда стоила и вправду недорого: просили от ста шестидесяти пяти до двухсот сорока эскудо в месяц — не пристало ему жить без вида на реку и в отдалении от Байши. Он отдавал предпочтение меблированным комнатам, да оно и понятно: каково одинокому холостяку заниматься покупками бесчисленного множества необходимых в быту вещей — всяких там шкафов, стульев, постельного белья, посуды — если не у кого попросить помощи и совета, и, несомненно, никто из нас не в силах представить себе ни Лидию, которая ходит вместе с доктором Рикардо Рейсом по магазинам и высказывает свое просвещенное мнение — бедная Лидия! — ни Марсенду, хоть она-то с отцом в подобных заведениях бывала, но мало что смыслит в практических делах, а что касается квартир, то знает исключительно свою собственную, которая, впрочем, вовсе не является ее квартирой в полном смысле слова, предполагающем, что нечто принадлежит нам и нашими руками сотворено. И знает Рикардо Рейс только этих двух женщин и никого больше, так что Фернандо Пессоа, назвавший его Дон Жуаном, допустил сильное преувеличение. Из всего этого следует, что покинуть отель будет ему не так-то просто. Жизнь, жизнь любая и всякая, расставляет свои силки, плетет тенета, для каждого человека — свои, вызывает присущую ей инерцию, непостижимую для того, кто критическим оком озирает ее со стороны, с колокольни собственных установлений и правил, в свою очередь совершенно непонятным озираемому, а потому довольствуемся той малостью, которая все же доступна нашему разумению в жизни других, которые нам за это будут благодарны и, может быть, отплатят той же монетой. Сальвадор же к их числу не принадлежит — его бесят длительные отлучки постояльца, ведущего себя совсем не так, как в первые дни, и бесят до такой степени, что он уже собрался пойти посоветоваться с другом Виктором, однако в последний момент его удержало смутное опасение влипнуть в историю, которая, если скверно кончится, замажет и его тоже. Он стал особенно обходителен с Рикардо Рейсом, чем окончательно сбил с толку своих подчиненных, теперь уже решительно не знавших, как себя вести — да простятся нам эти обыденные подробности: не все ж коту, как говорится, о высоком рассуждать.