Год смерти Рикардо Рейса

Ужин подходил к концу. Когда Марсенда поднялась, Рикардо Рейс предупредительно отодвинул ce стул, пропустил ее вместе с отцом вперед, и все трое замешкались, в их словах и движениях засквозила нерешительность — пройти ли в гостиную или нет — но Марсенда сказала, что поднимется к себе в номер, голова разболелась. Завтра, вероятно, мы с вами уже не увидимся, мы рано уезжаем, произнесла она, потом эти же слова повторил отец, и Рикардо Рейс пожелал им счастливого пути. Может быть, через месяц вас здесь еще застанем. А если нет, оставьте ваш новый адрес, добавил нотариус. Теперь, когда все сказано, Марсенда уйдет к себе — по причине или под предлогом мигрени, Рикардо Рейс еще не знает, чем займется, а доктор Сампайо куда-то собирается.

Вышел из отеля и Рикардо Рейс. Побродил по улицам, разглядывая киноафиши, посмотрел, как играют в шахматы — белые выиграли — а когда покидал кафе, пошел дождь. Вернулся на такси. Вошел в номер и увидел, что постель не раскрыта, и вторая подушка так и осталась в шкафу. У порога моей души на мгновенье останется смутное чувство вины, посмотрит на меня мельком и пойдет дальше, улыбаясь неизвестно чему, пробормотал он себе под нос.

* * *

Человек должен прочесть все, или немногое, или сколько сможет, а большего от него с учетом быстротечности жизни и присущего миру многословия и не требуется. Начать следует с тех книг, которые никого не должны миновать — в просторечии именуются они учебниками, словно не все книги чему-нибудь да учат — и свод их меняется в зависимости от того, к какому источнику познания намерены мы припасть, и от того, кто поставлен следить за течением его, так что в этом смысле в чем-то сходимся мы с Рикардо Рейсом, выучеником иезуитов, хоть учили нас разные учителя в разное время. За ними следуют склонности отрочества, настольные книги, внушающие страсть пылкую, но мимолетную, юный Вертер, склоняющий к самоубийству или помогающий убежать от него, затем — серьезное чтение зрелых лет, и можно сказать, что мы все по достижении определенного возраста читаем приблизительно одно и то же, но отправной пункт никогда не потеряет своего значения, и есть одно огромное преимущество, распространяющееся на всех живых, на всех, кто пока еще пребывает в мире сем: мы можем почерпнуть из книг то, чего до срока скончавшимся узнать не довелось и не доведется никогда. Вот лишь один пример: бедному Алберто Каэйро, упокоившемуся в девятьсот пятнадцатом, не суждено было прочесть ни «Псевдоним» — одному Богу известно, велика ли потеря — ни творения Фернандо Пессоа, ни оды Рикардо Рейса, который тоже переселится в мир иной, не дождавшись, пока Алмада Негрейрос [23] опубликует свой труд. И как тут не вспомнить забавное происшествие с месье Лапалисом, который еще за четверть часа до смерти был жив-здоров, как бойко уверяет шутейная французская песенка, не давая себе труда на минутку задуматься и загрустить при мысли о том, что уже через четверть часа после смерти был он совершенно мертв. Но — не будем отвлекаться! Всем воспользуется человек — нарекаю его Заговором — и никакого ущерба