Год со Штроблом

Норма покачала головой. Прежде чем заправить чистый лист в машинку, перелистала свою книжку для стенограмм.

— Берг передает вам со Штроблом, что вы получили специальное разрешение присутствовать при пуске реактора. Это будет ночью.

Норма отложила книжку в сторону и оглянулась: кто-то открыл дверь. Вернфрид. Этому что здесь понадобилось? Увидев в приемной Шютца, тот поторопился ретироваться.

— Может быть, ты права, — сказал Шютц, который Вернфрида не заметил, и, словно продолжая начатый ранее разговор, сказал: — Все мы здесь, «от мала до велика», как бы принесли присягу на верность друг другу. От Берга до Зиммлера. Так уж оно само собой вышло, хотя мы не вполне отдавали себе отчет в этом.

— Ну нет, один из вас определенно отдавал себе в этом отчет, — слегка поддела его Норма. — Он только этого и добивался, твой Берг!

Заложив копирку, вставила в машинку чистый лист бумаги. И опять начала печатать. Снова ошиблась, во на сей раз перепечатывать не стала, а, наморщив лоб, аккуратно подчистила. Подпись: «Штробл, начальник участка». Она подумала: «Это у них когда-нибудь кончится! Эх ты, Штробл…»

По дороге в общежитие после работы Норма встретила Улли Зоммера. Увидев ее, Улли притормозил свой бетоновоз, высунулся в окно.

— Ты откуда? От Аннхен? — спросила Норма, задирая голову.

На этот вопрос Улли отвечать не стал, а сказал:

— Ты же знаешь, одного твоего слова достаточно.

— Я не скажу его, Улли, — проговорила она. — И не жди.

Она впервые сказала ему об этом с такой определенностью. Подумала еще, что он мог бы стать ей верным другом; она не сомневалась, что могла бы хорошо жить с ним, и точно так же не сомневалась, что вполне проживет и без него.

— Ничего, я не тороплюсь, — сказал Улли Зоммер. — А вдруг ты передумаешь.

Он дал газ, и бетоновоз тронулся с места.

46

В полдень этого дня перед бараком ДЕК остановился газик, из него вышла одетая в шубку Вера.

При виде направившейся к бараку Веры у Нормы перехватило дыхание. Она слышала, как в соседней комнате Герд говорит по телефону со Штроблом, который был на участке. Герд рассмеялся чему-то, потом сказал:

— Да, все сделаю. Увижу Веру, направлю ее к тебе.

Потом положил трубку, вышел в приемную.

— Он просил тебя позвонить в «основу», — сказал он Норме. — Передай им, чтобы перестали его дергать. Он говорит, что в Бранденбург переходить не собирается. На том стоим!

Однако Норма не слушала его. Увидев, как в приемную вошла Вера, сказала ей:

— Его нет.

— Я знаю, — кивнула Вера, — я хочу поговорить с тобой, — сказала она Шютцу, проходя мимо него в кабинет.

Они сидели друг против друга за небольшим столом, у которого Вера так часто сидела со Штроблом. Она уезжает, сказала Вера. Две недели, оставшиеся от отпуска, проведет с Олечкой на Дону, а потом приступит к работе на АЭС в Ново-Воронеже.

— Пока Виктор не вернется отсюда, — уточнила она.

Помолчав немного, тяжело вздохнула и сказала:

— Ему будет нужен верный, надежный друг… особенно сейчас, — и Шютц понял, что она говорила не о Викторе, а о Штробле.

— Он не знает? — спросил Шютц.

Вера покачала головой.

Шютц подумал: «Что же теперь будет?» Он мысленно снова увидел их вместе. Идущими по дорогам стройки навстречу ветру, швыряющему в лицо мелкие песчинки. Гуляющими по незастроенным площадкам, где в человеческий рост поднялся донник, в белых метелках которого гудели жуки. Поднимающимися по лесам на кран к техникам-ремонтникам. Слышал, как они беседуют, спорят, смеются, обсуждают неотложные дела. «И этого больше никогда не будет?»

— Да он… Он такого натворит, — как бы размышляя вслух, говорил Шютц. — Побежит к Виктору, помчится за тобой сломя голову, захочет еще, чего доброго, вытащить из самолета, чтобы сказать тебе… — Шютц пожал плечами.

— Да, — кивнула она, нахмурившись. — Он может. И мне очень хотелось бы, чтобы он избавил и Виктора, и меня, и себя от всего этого.

«То есть как это? — подумал Шютц. — Как это?»

— Когда ты собираешься ехать? — спросил он.

— Сегодня. Вечером. У меня билет на утренний рейс.

Шютц на секунду задумался, ему вдруг стало жарко, и он неожиданно для самого себя спросил:

— Ты хочешь уехать раньше? — он посмотрел на Веру в упор. — Хочешь, чтобы я тебе помог? Перезаказать билет?

И когда она молча кивнула, Шютц быстро встал и вышел в приемную.

— Норма! Соедини меня с «Интерфлюгом»[23].

Он даже не заметил, что Норма испуганно вытаращила на него глаза, и громко добавил:

— И вызови нашего водителя. Предупреди, что ночевать ему придется в Берлине. Пусть запасется бензином и всем, что требуется.

Потом он обнял Веру, и на какое-то мгновение Шютцу показалось, что сейчас теряет не только Веру, но и Штробла.

Штробл узнал обо всем от Берга.

Тот вызвал их с Шютцем, чтобы сказать, где работникам ДЕК имеет смысл навести перед пуском реактора последний глянец. Штробл и Шютц появились в приемной парткома почти одновременно и вместе прошли к Бергу. Он уже ждал их. И сразу набросился: