Год собаки. Двенадцать месяцев, четыре собаки и я

Однажды в пылу погони Стэнли влетел в куст, где ему в глаз попала соринка. Мы с ним помчались в ближайшую ветлечебницу, и там ее благополучно извлекли. Вернувшись, Стэнли первым делом отправился к злополучному кусту и добыл свой мяч. В другой раз мяч затерялся в парке где-то в сугробах. Обе собаки, вся наша семья и добровольцы-соседи долго искали его, но так и не нашли. Однако с приходом весны снег начал понемногу таять, и вот однажды Стэнли вернулся на то место и свой мяч откопал.

Среди разных проказ Стэнли излюбленным его развлечением было остановиться с мячом в зубах над уличным водостоком и бросить мяч туда. Это его страшно веселило. Я не приветствовал такую забаву, но так и не сумел объяснить собаке, что это верный способ расстаться с мячом.

Была ли у него какая-то странная прихоть, или им руководил инстинкт, но мы потеряли множество мячей в различных водостоках. Чтобы сберечь этот любимый синий мяч – теперь уже весь исцарапанный, деформированный, некрасивый – я старался никогда не бросать его в зоне риска.

Но однажды я позабыл об этом. Стэнли спокойно дошел до края тротуара, склонился над сточной решеткой (не казалось ли ему, что там живут какие-то животные вроде енотов?) и уронил мяч. Мяч отскочил от решетки, я попытался схватить его, но он отлетел на проезжую часть, потом на тротуар и – хлоп! – прямо в водосток. Стэнли был поражен и ужасно огорчился.

Всякий раз потом, когда мы проходили мимо этого водостока, он наклонялся над ним, оборачивался ко мне и умоляюще смотрел на меня. А что я мог поделать? У меня даже не было возможности купить другой такой мяч – их перестали выпускать. Стэнли горевал.

Но вот несколько месяцев спустя, как-то утром мы с лабрадорами попали под весенний ливень. Вдруг я увидел, что Стэнли добежал до этого водостока и остановился над ним, бешено лая и виляя хвостом. Я поспешил к нему: на поверхности мутной воды покачивался и подпрыгивал его любимый синий мяч, по-видимому, так и застрявший в этом водостоке. Обильные весенние дожди подняли уровень воды, а заодно и мяч, хотя дотянуться до него все еще было невозможно.

Стэнли, вне себя от радости, смотрел то на мяч, то на меня. «Он в водостоке, Стэнли, – сказал я, оправдываясь. – Лезть туда неприятно. И там очень холодно». Но я знал, мы все знали, что мяч доставать придется.

Подбадриваемый радостным собачьим визгом, я нагнулся и попробовал через решетку поймать мяч совком. Однако длины ручки не хватало, да и мяч на воде отчаянно вертелся и прыгал вне пределов досягаемости.

Вздыхая и проклиная все на свете, я лег в своем плаще на асфальт и стал болтать в воде совком. Не хотелось даже и думать о том, что может в этой воде оказаться. А дождь, между тем, все лил и лил.

Несколько раз мне удавалось подвести совок к самому мячу, но всякий раз чертов мяч ускользал. Стэнли жадно следил за моими действиями. Джулиус сидел под дождем и сочувственно на меня смотрел: «Возможно, мой хозяин «псих», но все равно я обязан быть с ним».

Не помню, как долго я уже лежал под дождем на этой решетке, как вдруг услышал, что к нам подъезжает машина. Мигали какие-то красные огни. Подняв голову, я увидел полицейский автомобиль и приближающуюся с другой стороны «скорую». Быстро открылась дверца, показались сапоги патрульного полицейского.

«Эй, что там у вас?» – окликнул он меня.

«Доброе утро, – ответил я, все еще болтая совком в водостоке. – Я делаю что-нибудь недозволенное?»

В этот момент мяч, наконец, попался!

Джулиус подошел к машине поздороваться. «Обе собаки очень дружелюбны», – заверил я полицейского. Глаза Стэнли все это время были прикованы к мячу.

«Мистер, с вами все в порядке?» – спросил он, слегка помедлив.

Но не мог же я теперь упустить мяч. А потому не прекращал попыток извлечь его и вытащить на тротуар. Под таким углом это было совсем непросто.

«Конечно, – сказал я. – Со мной все прекрасно. А собственно, почему бы и нет?» В нескольких метрах от нас остановилась «скорая». «Собаки не злые», – крикнул я, когда двое медиков выпрыгнули из нее и побежали к нам.

«Ну, сэр, – сказал полицейский. – Идет дождь, сейчас шесть тридцать утра, а вы лежите на улице на решетке водостока».

Я приподнялся и встал на колени с победоносным видом – в руке совок, а в нем – ура! – наш мяч. Но я не собирался доставать мяч из совка. Прежде чем кто-нибудь к нему прикоснется, его надо по меньшей мере полчаса кипятить.

«Собака уронила в водосток свой любимый мячик», – объяснил я очень спокойно. Полицейский молчал. Я мог только догадываться, какое удовольствие он получит, пересказывая эту историю своим коллегам в участке. А вот Паула вряд ли обрадуется, когда увидит мой костюм и плащ.

Одна из соседок увидела из окна, что я лежу на улице под дождем, пояснили медики. Она естественно решила, что у меня инфаркт, и позвонила 911.

Какого ответа они от меня ждали? Я заверил их, что вполне здоров, поблагодарил всех и повернулся, направляясь домой.

«Хотел бы я быть вашей собакой», – пробормотал полицейский, прежде чем забраться в свою машину и отъехать.