Год тигра и дракона. Осколки небес. Том 2

   Чистую правду говорила, между прочим. Променять бешеного le general на обычного мужчину? Ни за что! Не так уж и много случилось у них с Сян Юном ночей и рассветов, а руки теперь каждое утро ищут рядом большое и теплое мужнее тело. Ладонь сама шарит по пустому покрывалу,и прохлада шелка отдается в сердце невыносимой тоской. И, наверное, так теперь будет всегда. И здесь, пока они в разлуке. И потом, в будущем, где будет абсолютно всё, кроме тех губ, что с нежностью касались темного дерева флейты две тысячи лет назад...

   - Да вы не слушаете меңя, госпожа моя! А я помочь вам хочу! - всплеснула руками Мэй Лин. – От мужика-то не так уж легко отбиться, особенно если он меч к горлу приставит и прикажет одежки скидывать.

   Таня, собственно, на счет Сай-вана не обольщалась ничуть.

   - Тебе бы в советники к какому-нибудь владетельному князю. Жаль, женщин в чиновники не берут.

   - Эх! Мне бы справного парня, – вздыхала служанка. - Сильного и незлого, чтобы защищал и не бил зазря.

   «Все, что происходит, случается к лучшему», - все время повторяла себе Таня, терпела домогательства Сыма Синя и строила планы один другого хитрее и дальновиднее – и как она уговорит веселого мятежника Лю поделить Поднебесную по-честному,и как потом с Сян Юном всё уладит. Вестимо, чтобы китайские небожители вдоволь посмеялись . Лет эдак на четыреста вперед.

   Сян Юн

   Если бы не мятеж в Чэньяне, учиненный Тянь Хэном, собравшим под свои знамена остатки циского войска,то Сян Юн был бы уже на полдороге в Гуаньчжун. Но младший братец убиенного Тянь Жуна засел в городишке, как барсук в норе, и раз за разом отбивал атаки чусцев. От разведчиков со всех концов Поднебесной приходили тревожные вести. Бывшие союзники-чжухоу точили зуб на Пэнчэн. Не на сам город,который, откровенно говoря, слова доброго не стоил, а на циньские богатства, свезенные туда. Новообъявленная столица Западного Чу, по словам самого же Сян-вана, была подобна простой крестьянской корзине, набитой золотом и яшмой.

   - Надо было сжечь все добро вместе с Санъяном, – прорычал Сян Юн, ломая и отбрасывая в сторону свиток с очередным донесением. — Никакого мне проку от этого богатства нет. С нефритовой чашкой город не возьмешь. Мне бы мечей и стрел побольше. Эх!

   - Что ж теперь - утопить всех санъянских красавиц в Хуанхэ? - возразил Гэ Юань, добывший себе в разоренной столице Цинь дюжину прекрасных наложниц. - Вот захватят Пэнчэң,тогда и будем волноваться. В конце концов, с небольшой частью войска мы за несколько дней дойдем до Хулина, а там вниз по Сышуй сплавимся. Никуда они от нас не денутся.

   Спокойная уверенность соратника на время утихомирила чуского князя, которому не терпелось вернуться в Лиян и начать кромсать Сай-вана на мелкие кусочки. Вот только Сян Юн до сих пор решить не мог – вдоль он будет резать бывшего военного сoветника или поперек. Свои кровожадные помыслы ван-гегемон скрывать не привык, но Γэ Юаню аппетит было сложно испортить. Он вгрызался в хорошо прожаренную баранью ногу с яростью кочевника-сюнну, пропуская мимо ушей красочные подробности убиения населения Лияна, и твердо намеревался высосать из костей мозг до последней капли, как в палатку к Сян-вану явились долгожданные разведчики из Ханьчжуна.

   - А где Мин Хе? - спросил главнокомандующий, когда Чжоу Эр положил к его ногам грязный мешок.

   Тот доложил, что доблестный командир отбыл на секретное задание, поручив доставить ценную добычу в ставку Сян-вана. Что, собственно, они с сотоварищами и сделали со всей oтветственностью.

   Сян Юн шумно понюхал воздух, успевший наполниться вонью грязного человеческого тела,и спросил:

   - Какая ещё добыча?

   - Хулидзын. Женщина-лисица с Небес.

   Нож в руке Сян-вана оказался быстрее, чем Чжоу Эр моргнуть успел. Лезвие чиркнуло по жесткой ткани,и глазам всех присутствующих открылась ужасающая картина: бесчувственное существо, с гноящимися веками и черными от спекшейся крови руками ничем не напоминало ни женщину, ни небесную лису, прожившую тысячу лет безгрешной жизнью. Из-за смрада,исходившего от несчастной хулидзын,так першило в горле, что луженый желудок Γэ Юаня не выдержал, и тот выблевал обед прямо на ковер.

   - Лекаря! - проорал ван-гегемон голосом, способным коня сбить с ног. - Немедленно лекаря сюда!

   - Живая она, - уверенно заявил Чжоу Эр. - Мы раз в день её поили водой.

   - Стража! Стражу ко мне! - кликнул снова Сян Юн, пытаясь одновременно высвободить пленницу из вонючего кокона и зажать себе нос рукавом.

   И, когда в палатку вместе со свежим воздухом ворвались ещё два десятка человек – врачеватели и стражники, приказал:

   - Хулидзын - лечить! Этих идиотов – казнить! Ковер... – он бросил по-соколиному зоркий взгляд на смущенного Гэ Юаня. – Ковер – сжечь!