Год тигра и дракона. Живая Глина (СИ)

   И что же сделала та принципиальная профессорская дочь, выбравшись из пруда без всяких потерь, кроме чистоты платья? Нет, она не кликнула стражу и не употребила против злоумышленниц власть, оторой, несомненно, обладала. Она, точь-в-точь как Елизавета Сергеевна, завопила «Ся-а-ан Ю-у-н!» на весь Лиян и кинулась под крылышко к мужу. За что и поплатилась. Вот Люся, умевшая мыслить здраво, никогда такого не сделала бы.

   Русский человек задним умом крепок. Теперь-то Таня понимала, как бесчестно поступила с Сян Юном, дав тому поводу думать, что посланница Яшмового Владыки нуждается в покровительстве, как самая обычная женщина, что она такая же, как прочие, что небесная дева останется с ним навсегда. Потому что в глубине души отлично понимала – когда и если Нюйва отпустит их с Люсей домой, в свой век, она обязательно вернется.

   А еще... Прошлой ночью Таня узнала о себе нечто новое: она не потерпит рядом с Сян Юном других женщин. Ни единой, даже самой завалящей наложницы, а в случае чего поступит с любой соперницей так, что затмит ужасную славу Люй-хоу из «Записок» Сыма Цяня. Кровь родная все же не водица.

   - Моя Тьян Ню...

   Это пробудился le general, увидел небесную деву, возликовал, что ему ничего не приснилось,и на радостях сгреб свое сокровище в охапку вместе с одеялом.

   - Вы остались сo мной до самого рассвета, как настоящая жена. Это такая честь, – промурлыкал он Танечке на ухо.

   Еще бы. Наложнице полагалось удалиться из спальни, едва господин сделает свое немудреное дело.

   Сонный и расслабленный le general ткнулся носом в ямку между шеей и плечом, вдыхая запах Таниной кожи.

   - Я же вас ничем не обидел, нет? Я только хочу сделать вас счастливой...

   Нежности из его уст звучали так мило и соблазнительно. Небесной деве пришлось собрать всю свою волю в кулак, чтобы не поддаться адскому искушению запустить пальцы в черные волосы Юа.

   - Смотря, что вы понимаете под счастьем.

   - р-р-р...

   Сян Юн всё еще досматривал последний сон.

   - Так что там у вас со счастьем, главнокомандующий? – требовательно спросила Таня и ткнула дремлющего мужа пальцем в бок

   - . Что? - дернулся тот, по-прежнему не открывая глаз. - Счастье-то? Моё? Да, как и у всех. Полный дом жен и наложниц, много детей и столы, ломящиеся от еды. Всё просто... да...

   Татьяну точно из ведра ледяной водой окатили, она оцепенела от ревности и гнева.

   А Сян-ван тут же проснулся, и, подтверждая свое напыщенное прозвание, с тигриной грацией потянулся всем телом. Выбираться из постели он не торопился. Щурил поочередно то один глаз,то другой, словно пытался угадать тайные мысли супруги по выражению её лица.

   - Вы чем-то обижены? Недовольны?

   Сцепив зубы, Таня отрицательно замотала головой. Мол, ничего подобного, никаких обид.

   «Я не просто недовольна, я - в ярости, я бы тебе глаза твои бесстыжие выцарапала прямо не сходя с места!» - посулила она дорогому супругу, до боли вонзив ногти в ладони.

   - Не переживайте, моя Тьян Ню. Чтобы у нас в Пэнчэне не повторились здешние неприятности, вы всегда будете лично отбирать женщин для моих Внутренних Покоев, – заявил он со всей возмoжной серьезностью.

   - Что? - ахнула Таня.

   Ван-гегемон сладко зевнул.

   - Я говорю, что вашему вкусу полностью доверяю. Берите таких девиц в наложницы, с которыми сможете пoладить, а мне все равно, я только вас люблю.

   Еще задолго до рассвета, когда все лиянские драчливые петухи спали и видели себя царями курятников, обитатели дворца сайского вана уже знали, что небесная госпожа снизошла до посещения супружеского ложа.

   Стражники, свободные от дежурств, немедленно опрокинули по чарочке за удачу Сян-вана, а потом и по второй – за его же мужскую силу. Кто их знает, этих небесных дев, какое у них в разных местах устройство? Придворный гадатель Цзюнь Дун разложил исчерканные магическими знаками бараньи лопатки и официально провозгласил данное событие благоприятным знаком для всех земель Поднебесной. Сыма Синь приказал всыпать палок всем гаремным дамам без исключения, но, поразмыслив, сменил гнев на милость, ограничившись поркой зачинщиц неудачногo покушения. Одноглазый телохранитель Сунь Бин выслушал новость из уст Гу Цзе, обозвал того болваном, перевернулся на другой бок и задрых снова.

   Только Мин Хе пришлось всю ночь сидеть под дверями в ту самую oпочивальню, оберегая покой высокой четы. Уж для кого-кого, а для него не было секретом, что бешеный чусец сделает с нарушителем супружеского уединения. Самым храбрым любопытствующим ординарец рассказывал в красках, как во время похода на Запад его вспыльчивый господин рубил головы за нескромный взгляд в сторону госпожи Тьян Ню. Тому же, кто узрит, упаси Небеса, небесно-девью ляжку, Сян-ван самолично глаза выколет. И съест их без приправы. Да-да! И выдерет язык!

   В конце концов, в самый неоиданный момент из спальни выскочила сама небесная госпожа в мужском ханьфу на голое тело, и споткнулась об Мин Хе. От досады со всего маху пнула опешившего ординарца под зад, чтобы убрался с прохода,и умчалась в свои покои,точно стрела, пущенная из лука сюнну.