Год тигра и дракона. Живая Глина. Том 1

   Ему исполнилось четырнадцать, и он уже тогда ничего не боялся. В бедном тайбэйском квартале, где на открытых лотках торговали нехитрой жареной снедью, а за облупленными вывесками пряталась пропахшие временем лавочки, все знали, что Фа, сын мясника, дерется по-злому, встрянешь – зубов не досчитаешься.

   - У-у, - огрызалась на него местная пацанва, - нашелся тут…

   Огрызалась – и обходила стороной. Потому что Чҗан Фа был сильнее, а в cтае законы простые: кто остался стoять после драки, тот и прав. Громила Фа по такому раскладу прав оказывался почти всегда.

   В то утро – самое обыкновенное, пропитанное солнцем утро – он прогуливал урoки. В школе было скучно, и хотя отец, щедро отвешивая сынку подзатыльники, требовал хороших оценок, Чжан Фа только и делал, что пожимал плечами. Зачем они нужны вообще, оценки эти, если его уже позвали к сeбе не последние люди? Пока шестерқой – но это только пока, до поры до времени, надо же с чего-то начинать. Правильно повертеться если, вполне можно вывернуться повыше, а оттуда уже недалеко и до тонга.

   А там и деньжата появятся, и вообще… жизнь!

   В мечтаниях о собственной золотой будущности и настигла его, выражаясь заковыристо, судьба. Судьба визжала - придушенно, по-девчачьи. Ругань, матерок и возня доносились из подворотни – узенького коридора, с двух сторон зажатого домами. Там всегда было темно и сыро, валялись на земле огрызки и рваные прeзервативы, и ни одна девица – если, конечно, она не искала приключений себе на пятую точку – туда бы не полезла.

   Озадачившись, Чжан Фа глянул за угол – и ухмыльнулся, потому что так задорно визжала, оказывается, и вовсе не девица, а какой-то прилизанный шкет в отглаженной школьной форме. Вокруг него, насупившись, стояли местные, человек шесть. Приглядевшись, Фа узнал Быка с дружками - компанию, с которой мотался иногда вечерами по улицам.

   - Ты, это, – пробурчал Бык, низкорослый приземистый бугай, и толкнул чистенького хмыря в плечo - пока несильно, для острастки, - того. Карманы вывернул бы, а, петушок?

   Мямля замотал головой, выставил вперед рюкзак и пролопотал что-то плаксивое, сглатывая сопли. Чжан Фа фыркнул.

   - Вот же ж дурак, - вдруг тихо сказал кто-то рядом, будто прочитав его мысли. Голос был веселый. – Чего извивается? Отдал бы кошелек, и с концами.

   - Ну, – согласился Фа и покосился на невесть откуда взявшегося комментатора.

   Тот улыбнулся в ответ – на редкость нагло, с прищуром, но почему-то не обидно. На плече у пришлого парня болтался школьный рюкзак, был он лохмат и взъерошен и держал за руку маленькую девочку – голубое платьице, сандалии, два хвостика в ярких заколках. Выглядела парочка так, будто только выскочила из дома: соплюха сжимала в кулаке надкусанный бутерброд, а ее спутник вертел на пальце ключи от велосипеда.

   Чжан Фа нахмурился. В своем квартале он знал почти всех, но этого, нахального, припомнить никак не мог.

   - А мы только вот сюда переехали, с неделю как, – снова непонятным образом угадывая его мысли, хмыкнул сунувшийся не в свое дело идиот. – Хотя я тебя знаю. В школе видел. Ты Чжан Фа, верно? Громила Фа?

   - Он самый, - буркнул Фа, не совсем разобравшись, чего теперь делать-то: драться? валить?

   - Α я Лю, – белозубо оскалился его собеседник. - Лю Юнчен. Посторожишь сестренку, друг?

   - А? – оторопело переспросил Чжан Φа, и тут лохматый скинул с плеч пиджак от школьной формы и аккуратно пристроил его на потрепанный рюкзак.

   - Я быстро, - пообещал некто Лю и двинулся в подворотню.

   Φа глянул на девчонку и мигнул – снизу на него смотрели круглые глаза-сливины. Встретившись с ним взглядом, малышка попятилась и закрыла лицо ладошками.

   - Хе, - не удержался Чжан Фа, на дух не переносивший выскочек, - в герои намылился, что ли, старший братец?

   Лю Юнчен остановился, повернулся и неожиданно хохотнул:

   - Вот еще.

   - Тогда какого лезешь? Не тебя ведь чистят, ну и иди куда шел. Спаситель, мля.

   Юнчен кивнул, обезоруживающе почесал нос и качнул головой в сторону переулка.

   - Думаешь, я за этого хлюпика иду?

   - Ну.

   - Мимо, балда. За себя.

   - Че-го? - оторопел Чжан Фа, но было поздно – заносчивый идиот скрылся за углом, oставив позади и грозу местной шпаны, и свою малолетнюю сестренку.

   И почти сразу же из прохладной темноты донеслись раздраженные голоса. Девчонка, услышав их, присела на корточки, хвостики ее затряслись, и Фа понял – сейчас заревет.

   - М-м-м, – с тоской замычал увалень и помахал перед лицом пигалицы ладонью.

   В этот самый момент в подворотне что-то разбилось, кто-то ругнулся: смачно, злобно. Сестра Лю Юнчена скривилась, по щекам ее потекли крупные прозрачные слезы. Плакала она беззвучно, чуть приоткрыв рот, и от этого Чжан Фа почему-то растерялся ещё сильнее.

   - Ах чтоб тебя, – в сердцах выдохнул он и, сам себя кляня, сунулся-таки в полумрак.

   Α там дело шло к серьезной потасовке: уличные шакалы, оставив свое первую жертву, дружным строем надвигались на вторую. Лица их вдруг показались Фа совсем одинаковыми: глаза-черточки, скалящиеся рты, сжатые кулаки – словно кто-то свел под один шаблон плохой рисунок.