Год тумана

Хочется поверить Лизбет, но это всего лишь секундный порыв. Почему у меня нет к этой женщине того же сочувствия, какое испытываю к бездомным попрошайкам в Тендерлойне? Почему ощущаю только гнев, глядя на нее? Я стараюсь говорить спокойно.

— Ты ни разу не позвонила узнать, как у нее дела. Ни разу не поздравила с днем рождения.

— Я хреново жила, — отзывается Лизбет. — Сначала надо было разобраться со своими проблемами.

— Но ведь наверняка знала, что она исчезла. Не могла не знать!

— Если бы смотрела телевизор — знала. Не слежу за новостями. О том, что Болфаур участвовал в ток-шоу, мне рассказали знакомые.

— Ну разумеется.

Джейк возвращается в комнату и протягивает мне чашку кофе. В прежнее время, когда мы изображали этакую пасторальную парочку, я обычно подпускала шпильку о том, какой он скверный хозяин, после чего начинался шутливый спор. Но сейчас ничего смешного нет.

— Джейк рассказывал мне о результатах следствия, — спокойно говорит Лизбет, как будто никакого неприятного обмена репликами не было.

Он садится на кушетку рядом с ней. Эти двое выглядят как настоящая парочка; словно вижу семейный портрет, который мне прежде никогда не показывали. В доме не было фотографий Лизбет, не осталось их совместных снимков с Эммой. Джейк редко говорил о своей бывшей. Все время, что мы знакомы, существовали только отец и дочь — вполне счастливая, но в чем-то ущербная семья. Рядом с ними я видела пустое место, которое очень хотела занять, и всегда чувствовала, будто им чего-то недостает, но кто бы мог подумать, что это некто из прошлого? Доставляла наслаждение сама мысль войти в эту маленькую семью и сделать картину полной. Наблюдая за Джейком и Лизбет, почувствовала нечто непринужденное и осмысленное между ними. Пусть даже с последней встречи и прошло несколько лет, эти люди ведут себя очень естественно. То, как он откидывается на спинку кушетки рядом с Лизбет, то, как она расправляет платье.

Болфаур закрывает глаза. Понятно — устал, измучен. Мне хочется подойти и обнять, погладить по голове, как обычно это делала, когда у него выдавался трудный день на работе. Очень хочется заявить о своих правах, но Лизбет первая тянется к нему и берет за руку. Уму непостижимо: в ответ «телезвезда» получает такое же рукопожатие.

Потом, когда Лизбет уходит, не могу удержаться и задаю самый очевидный вопрос:

— Почему Лизбет вдруг вспомнила об Эмме?

Опять чувствую собственнический порыв. Эмма не моя дочь, но любовь, что я к ней испытываю, просто не вписывается в рамки наших взаимоотношений. В этой любви нет ничего от мачехи и падчерицы, ничего, что можно было сдвинуть на второй план в ту минуту, когда на сцене появилась родная мать. Когда мы с Джейком решили пожениться, он первым заговорил об удочерении. «Не прямо сейчас, но мы обязательно подумаем об этом в будущем». Сначала я испугалась, потом воодушевилась и постаралась запечатлеть эту минуту в памяти. А теперь не знаю, как сочетать все с присутствием Лизбет.

— Она в самом деле очень беспокоится, — говорит Джейк. — Тут нет притворства.

— Да брось. Только подумай. Если мамаша жила в Морро-Бэй, то наверняка с самого начала знала об исчезновении Эммы. Так почему же прождала целых два месяца, прежде чем появиться? По-моему, ответ очевиден. Появилась, потому что не осталось выбора. Фото показали по телевизору, узнают со дня на день… Лизбет появилась не ради Эммы, а ради самой себя. Ты сам говорил, что твоя бывшая эгоистка.

— Я не всепрощенец, Эбби, и никогда не делал вид, будто мне понятны ее мотивы. Если честно, вообще привык считать, что это существо с другой планеты. Она… — Джейк обрывает фразу и смотрит в сторону.

— Что?

— У нее хватило наглости попросить второй шанс…

— Какой шанс?! О чем ты?

— Если… когда Эмму найдут. Спросила, нельзя ли нам сделать еще одну попытку. Создать семью.

Чувствую, как земля уходит из-под ног, и стараюсь не поддаваться этому ощущению. Иллюзия абсолютно физическая, точь-в-точь как при землетрясении. Понимаю, что становлюсь игрушкой неподвластных мне сил.

— Настоящее безумие.

Он прикусывает нижнюю губу, и на память приходит день, когда мы познакомились.

— Да.

И все же какая-то крошечная часть сознания Джейка упорно сомневается в том, такая ли уж это безумная идея. Ничего не поделать — его крест: Джейк всегда готов простить. Даже меня старается простить. Знаю, что старается.

Глава 28

На следующий день, по пути на съемку, начинаю сомневаться в своих силах. Особенно сейчас, когда в сознании запечатлен образ Лизбет и ежесекундно проигрываются слова: «В конце концов, я ее мать».