Год тумана

— Это малыш? — спросила восьмилетняя Аннабель.

— Да.

— Похож на морского конька. — Я испытала некоторое разочарование. Неудача с морскими коньками, присланными фирмой «Живые игрушки», еще не изгладилась из памяти.

— Это только самое начало. — Мама перевернула страницу. На следующей картинке живот у женщины слегка увеличился, и на этот раз внутри лежало нечто похожее на инопланетянина, с большой головой и рыбьим тельцем. Наконец, последний рисунок изображал запеленатого младенца. Мама закрыла книгу и погладила нас по головам. — Однажды у вас тоже родятся дети.

— Я хочу, чтоб у меня было семеро, — сказала Аннабель.

— А ты скольких хочешь? — Мама заглянула мне в глаза и улыбнулась.

Помнится, я почувствовала себя польщенной, потому что обычно она редко проявляла в мой адрес какие-либо чувства. Но одновременно стало грустно — ведь у них с Аннабель общего гораздо больше. Дети, конечно, такие милые, но я не представляла себе, что внутри меня будет расти что-то странное. Точно так же я не представляла тот процесс, который должен этому предшествовать — некий таинственный акт, который мама называла «священными узами брака». И все-таки очень хотелось ответить на вопрос правильно и не разочаровать маму.

— Троих, наверное… — пробормотала, глядя ей в лицо. Интересно, поняла ли она, что старшая дочь лжет?

Глава 46

— А вот и я. — Сейчас сочельник, и Джейк стоит на пороге с билетами на концерт мужского хора в Театре Кастро. — Ты со мной?

— Разумеется. Подожди несколько минут, только переоденусь.

Так было и в прошлом году; Болфаур поддерживает эту традицию на протяжении последних десяти лет. Я знаю, сейчас он изо всех сил старается жить, словно ничего не случилось, и делает вид, будто у нас есть повод веселиться. Как будто Рождество для него по-прежнему что-то значит. Но мы плохо умеем притворяться и потому уходим во время антракта. В прошлом году перед концертом мы отвезли Эмму в кафе к Джо и угостили любимыми лакомствами — гамбургер, луковые колечки и молочный коктейль. Бывали там очень часто, и Джо знал Эмму по имени. Когда уже собрались уходить, хозяин преподнес девочке подарок — плюшевого медвежонка в футболке с логотипом кафе.

В этом году берем два сандвича в закусочной напротив Театра Кастро, возвращаемся к Джейку и съедаем их, сидя в гостиной и глядя на елку, на которой горят фонарики, но нет игрушек.

— У меня просто душа ни к чему не лежит, — говорит Джейк.

Он поставил елку лишь потому, что ее принесли друзья по работе. Вместе водрузили елку на подставку, вытащили из гаража несколько коробок с украшениями и развесили гирлянды.

Под елкой пусто.

— По крайней мере можно положить туда несколько подарков, — говорю я.

— Благодарю покорно. В день ее рождения просто сердце разрывалось, когда смотрел на подарки, которые малышке не суждено открыть.

Не говорю ему о своей поездке по магазинам и о десятках подарков, которые лежат у меня в чулане. Все они предназначены Эмме: пара новых коньков (обещала свозить маленькую мисс Болфаур на открытый каток в Эмбаркадеро); вязаный розовый шарф и шапочка в тон; фарфоровая кукла с зонтиком и корзинкой… Подарочное изобилие куплено в кредит — иначе никак — и сразу: я металась по магазинам и сметала с полок все, что, на мой взгляд, понравилось бы девочке. Покупая для нее подарки, чувствовала себя счастливой — возможно, это внушало нелепую надежду на возвращение Эммы под Рождество. Когда привезла покупки домой и разложила их на полу, радость отчего-то ушла. Все убрала в чулан, клятвенно пообещав вытащить подарки на следующий день. Но прошло уже две недели, а сил заглянуть в чулан по-прежнему недостает.

— Ничего, если я переночую у тебя?

— Конечно, — отзывается Джейк, не двигаясь с места. Даже тугодум понял бы — он охотнее побудет один.

— Может быть, завтра… — говорю и невольно спрашиваю: — А Лизбет, она не…

— Ее нет в городе. Уехала на Рождество к друзьям.

Будто камень с души упал.

Джейк берет меня за руку:

— Можешь ни о чем не беспокоиться.

— Хорошо.

Так приятно слышать это от него, так приятно понять по глазам, что это правда.

Звоню ему утром — уже довольно поздно, но Джейк еще в постели.

— Сегодня я лучше побуду один, — говорит он. — У меня есть дела.

— Но сегодня Рождество.

— Будет лучше, если сделаю вид, будто это не так.

Дэвид, отец Джонатана, пригласил меня к себе на рождественскую вечеринку, но я отговорилась под каким-то предлогом. Большинство приглашенных — родители пропавших детей. Не вынесу неизбежных слез и рассказов о минувших радостях. Вместо этого провожу день с Нелл. К ней то и дело заходят друзья ее покойного сына и желают счастливого Рождества. Она угощает их глинтвейном и сладким печеньем, а ей вручают маленькие подарки, аккуратно завернутые в пеструю бумагу. В десять часов вечера уходит последний гость.

— Не хочу идти домой, — говорю я. — Не смогу провести эту ночь в одиночестве.

— И не надо, — отвечает Нелл. — Оставайся у меня. Ты не представляешь себе, какая это удобная кушетка.