Год тумана

Мы находимся в крошечной комнате. Дверь защелкивается у нас за спиной. Часть комнаты отделена решеткой, позади нее стоят десятка полтора мужчин и женщин, все усталые и потные. Здесь нет кондиционера; только два вентилятора, гоняющие воздух внутрь клетки.

Полицейский поигрывает ключами. Вентиляторы слабо пощелкивают.

— Ну? — говорит Уиггинс.

Мне не нужно пристально разглядывать лица, не нужно думать. Вот эти люди, сидят на скамейке у самой стены. Волосы женщины собраны на затылке в хвост, точь-в-точь как я помню. Мужчина слегка поправился, лицо округлилось, но все-таки это он. С удивлением отмечаю, что они не кажутся испуганными. Эти двое не похожи на преступников. Ищу какое-то семейное сходство между Тедди и Лизбет, но тщетно. Тедди и Джейн сидят бок о бок, сгорбившись и держась за руки, как те парочки, которые я видела в церкви, будучи ребенком, — парочки, не верящие в Бога, но все-таки пришедшие на службу в обмен на бесплатную рождественскую индейку или пакет с ношеной одеждой.

Смотрят в пол. Тедди грызет ногти. Он совершенно не похож на человека с Ошен-Бич — невозмутимого и спокойного, уверенного в собственной неотразимости. Два дня назад, увидев, насколько исхудала Эмма, мне хотелось его убить. А сейчас вместо слепой ярости ощущаю легкую тошноту.

— Вон они, — кивком указываю в сторону скамейки.

— Которые?

— Сидят у стены. Светловолосые.

Женщина поднимает голову, как будто услышала свое имя. Пытаюсь разгадать выражение ее лица. Сожаление? Страх? Гнев? Ничего подобного. Лицо равнодушное, глаза тусклые. Я пристально смотрю на нее, бросаю ей вызов, но Джейн торопливо отводит взгляд.

— Вы уверены? — спрашивает Уиггинс.

— На сто процентов.

Мысленно я проходила через это миллион раз. Представляла себе, как нужным тоном произношу некую значительную фразу, которая заставит похитителей осознать всю бесчеловечность содеянного. В мечтах неизменно клеймила их жестокими, но справедливыми словами. А теперь у меня сдавливает горло и пересыхает во рту.

Выходим в коридор, идем обратно, в комнату с кондиционером, где громко урчит древний холодильник.

— Что теперь?

— Отвезу вас обратно в мотель, — отвечает Уиггинс. — Можете собирать вещи и возвращаться в Калифорнию.

— А они? Тедди и Джейн?

— Против них будет выдвинуто обвинение, после чего обоих экстрадируют. Я позвоню вам и сообщу подробности.

На улице идет мелкий дождь. Слышу, как он шлепает по листьям деревьев, по асфальту. Мы на краю света. Несколько акров цивилизации в самом сердце джунглей, неуклонно сжимающих кольцо. В отдалении видны горы, нежно-коричневые на фоне белого неба.

Уиггинс распахивает передо мной дверцу джипа, потом забирается сам.

— «Дельта-687», — говорит он, заводя мотор.

Это похоже на некий секретный код, я воображаю полдесятка правительственных агентов, которые внимательно прислушиваются к словам Уиггинса и принимают какие-то важные решения. Интриги международного масштаба с участием Уиггинса и, судя по всему, Ника страшно далеки от моей жизни. Настолько же далеким несколько месяцев назад казался мир серфинга, и я снова задумываюсь над тем, что один-единственный момент на Ошен-Бич изменил и непоправимо перевернул мою жизнь.

— Что вы сказали?

— «Дельта-687». Самый удобный рейс. Завтра утром, в десять.

— О! А я думала, вы…

Уиггинс трогается с места и смотрит на меня.

— Что?

— Ничего.

Смотрю на быстро меняющийся пейзаж за окном — горы, буйная зелень, крошечные домики, грязные проселочные дороги. Мне кажется, я буду скучать по всему этого. Буду скучать по Коста-Рике.

Завтра двадцать второе июня. Завтра поеду домой.

Глава 80

Прохладный день на побережье в преддверии шторма. Всего три часа, но уже темно, как вечером. Надвигается ураган «Берта», и мама отправила нас с Аннабель в магазин. Тележка наполнена бутылками с питьевой водой, жестянками с супом и консервированным тунцом. Плюс два новых фонарика и десяток батареек. С полок сметено все, подходы к кассе забиты перепуганными покупателями. Очередь тянется через весь магазин. Парень впереди, чья тележка нагружена упаковками лапши, пивом, несколькими роликами скотча и коробкой свечей, оборачивается и улыбается мне. У него короткие темные волосы. Футболка с эмблемой Университета Аризоны.

— Волнуешься? — спрашивает он.

— Почему?

— Из-за урагана.

Аннабель таращит глаза и дергает меня за руку. Жму плечами.

— В общем, нет.

— Это мой первый ураган, — говорит парень. — Я лишь недавно сюда переехал.

И пялится на мои ноги. Он уже достаточно взрослый, и ему не следует так смотреть.

— Может, посоветуете что-нибудь?

— Доски, — говорю. — Скотч не поможет.

Новичок явно не понимает.

— Доски на окна, — вмешивается Аннабель, и ее тон подразумевает, что перед нами самый тупой человек в мире.

— Нужно забить окна фанерой, — объясняю. — Скотча хватит ненадолго.

«Самый тупой человек в мире» переминается с ноги на ногу; футболка слегка задирается, и делаются видны темные волосы у него на животе. Случайный знакомый перехватывает мой взгляд и ухмыляется.

— Что-нибудь еще?