Год в Касабланке

Начиная с этого момента, они стали проявлять ко мне чуть большее уважение. Вечером следующего дня Осман принес нам кастрюлю куриного супа. Он сказал, что его жена приготовила этот суп по рецепту, хранящемуся в их семье уже шестьсот лет. По его словам, стоило только попробовать суп, как сразу появлялось ощущение, что внутренности твои танцуют, как ангелы. Я был поражен подобной образностью, мне понравилась идея ангельских танцев. Суп был приправлен свежим кориандром, шафраном и щепоткой имбирного порошка. Он был довольно вкусен и значительно отличался от нашей строгой диеты, состоявшей из хлеба и треугольников плавленого сыра. Наутро после этого Хамза пробрался к нам в спальню и осыпал нас, спящих, розовыми лепестками. А Медведь, сделав вид, что этого не избежать, одарил нас оберегами, скроенными из шкуры черного теленка. Обереги были непохожи друг на друга, все разных размеров: от больших до очень маленьких. Мы послушно надели талисманы на шею, оценив искусность, с которой они были сделаны.

Первые несколько дней пролетели незаметно. Разговоры о джиннах утихли, но я понимал, что эта тема далеко не исчерпана. Хамза бродил по дому, читая стихи из Корана или рисуя магические квадраты на побеленных стенах. Он утверждал, что эти квадраты являются амулетами. Каждый большой квадрат состоял из девяти маленьких. Если сложить три числа, вписанные в каждый из них в любом ряду, то в сумме получается число пятнадцать. Когда я спросил, для чего все это нужно, Хамза ответил, что квадраты помогут вернуть в Дом Калифа барака, священное благословение.

Затем он перенес свои молитвы в самый большой внутренний двор, где был разбит замечательный закрытый садик. По обе стороны двора располагались большие залы, окаймленные верандами со множеством колонн. На восточной стороне находилось помещение с великолепными кедровыми дверьми высотой более шести метров и парой гигантских окон, украшенных резным геометрическим орнаментом. Я планировал разместить там библиотеку с книжными полками от пола до потолка.

Проведя в доме неделю, я понял, что еще ни разу не зашел в комнату, находившуюся с западной стороны внутреннего двора. Я дернул за ручку, но дверь оказалась накрепко заперта. Хамза сидел на корточках рядом с приземистой пальмой и выводил угольком магический квадрат. Я попросил его открыть дверь. Сторож махнул мне рукой в знак приветствия, сделав вид, что не понял. Когда я повторил свою просьбу, он, выразив очевидное неудовольствие, удалился за ключом.

Хамза отличался бдительностью: недаром он был главным сторожем. Он контролировал всех: Османа и Медведя, каждого, кто заходил в дом, а заодно и нас, своих новых хозяев. У него имелись особые методы, самым эффективным из которых было обязательно запирать все двери, когда в помещении никого не было. Даже когда кто-нибудь из нас находился в комнате, Хамза и тогда частенько умудрялся повернуть ключ в двери. Он хранил все ключи в старой коробке из-под обуви. Их было несколько сотен. Бывало, я выходил из кухни, чтобы отнести тарелку с едой Ариане, а когда возвращался, то дверь в кухню была уже заперта. То же самое и с ванной комнатой — стоило только зазеваться, и туда уже было не попасть. Иногда слышал шуршание кожаных подошв изношенных тапок Хамзы, проходящего мимо, и звон коробки с ключами.

Я прождал Хамзу у закрытой двери внутреннего двора двадцать пять минут. Может быть, он надеялся, что я передумаю и уйду, чтобы заняться чем-нибудь другим.

Когда сторож наконец вернулся с коробкой из-под обуви под мышкой, глаза его были опущены вниз. Он поковырялся в коробке и напряженно произнес:

— Ключа здесь нет.

— Ты плохо искал. Дай я посмотрю.

Сторож прикрыл коробку руками.

— Я сам посмотрю, я сам посмотрю! — воскликнул он, снова начав ворошить рукой в коробке.

Он ковырялся в ней еще минут десять, после чего уверенно заявил:

— Ключа здесь нет.

— Сюда что, никто никогда не заходит?

— Нет, никто, — ответил Хамза. — Здесь долгие годы никого не было.

Таинственность закрытой комнаты заинтриговала меня еще сильнее. Я начал представлять себе то, что может находиться за ее дверью.

— Есть другие комнаты, они куда как интереснее этой, — сказал сторож. — Охота вам с ней возиться.

— А ты в ней бывал?

Сторож взмахнул рукой.

— Да, конечно. Ничего особенного.

— Когда ты в последний раз там был?

Хамза на миг задумался.

— Много лет назад.

— Но эта комната — важная часть дома, — уверенно сказал я. — Давай откроем ее.

Я предложил принести молоток и разбить замок. Но как раз в этот момент над районом трущоб зазвучал призыв муэдзина.

Хамза подхватил коробку и побежал, бросив через плечо:

— Мне пора молиться.

Закрытая комната не выходила у меня из головы. Когда я заговорил о ней с Османом, тот ответил, что единственным, кто вообще заходил в нее, был Хамза.

— Он всегда ходит туда по ночам, — сказал он.

— Ты хочешь сказать, что Хамза делает это и сейчас?

— Конечно, — подтвердил Осман. — Он ходит туда каждый день.

— А что в ней? — спросил я.

Осман скорчил гримасу, хлопнул ладонями себе по щекам и стиснул зубы. Он тяжело дышал.