Год в Провансе

Мы скоро выяснили, что время в Провансе — категория относительная и очень эластичная, даже когда называются совершенно точные сроки. Un petit quart d'heure,[54] например, означает всего лишь «сегодня». Demain значит «как-нибудь на этой неделе». А самый эластичный сегмент une quinzaine[55] может означать что угодно — от трех недель до пары месяцев или лет, но ни в коем случае не четырнадцать дней. Также мы научились понимать язык жестов, сопровождающих любой разговор о сроках. Когда провансалец смотрит вам прямо в глаза и уверяет, что в следующий вторник в восемь ноль-ноль он будет стоять у вас на пороге со всеми инструментами, непременно обратите внимание на его руки. Если они неподвижны или одна из них успокаивающе похлопывает вас по плечу — ждите его во вторник. Если рука поднимается примерно до уровня пояса ладонью вниз и начинает медленно колебаться в горизонтальной плоскости — рассчитывайте увидеть его в среду или четверг. Если же рука мечется быстро, будто собачий хвост, — значит, он имеет в виду следующую неделю, или месяц, или бог знает что — все зависит от обстоятельств, а те не в его власти. Все эти движения являются скорее всего инстинктивными, и поэтому им можно верить больше, чем словам. Зачастую их смысл подчеркивается употреблением магического слова normalement.[56] Одно это слово стоит целой статьи в страховом полисе, при помощи которой страховщики освобождают себя от ответственности — той самой, которая обычно печатается самым мелким шрифтом. Normalement может означать: при условии, что не пойдет дождь; при условии, что не сломается машина; при условии, что шурин не унесет ящик с инструментами. Мы вздрагивали каждый раз, когда слышали его.

Но, несмотря на то что наши строители столь пренебрежительно относились к пунктуальности и категорически отказывались пользоваться телефоном, для того чтобы сообщить нам, когда они придут или не придут, мы не могли долго сердиться на них. Они всегда были такими обезоруживающе веселыми, они так здорово и подолгу работали, если работали вообще, да и результаты их работы были просто великолепны. В конце концов, они стоили того, чтобы их подождать. И мало-помалу мы опять превратились в философов и приняли провансальскую концепцию времени. Отныне, пообещали мы себе, мы заранее будем готовы к тому, что ничто не случается тогда, на когда это запланировано. Достаточно и того, что это случается вообще.

Фостен вел себя странно. Вот уже два или три дня он бороздил виноградник на тракторе, волоча за собой хитроумное приспособление с торчащими металлическими кишочками, из которых прямо под лозы изрыгалось удобрение. Но время от времени он останавливал свой трактор, выбирался из него и пешком шел на дальнее поле, сейчас пустое и заросшее, на котором в прошлом году росли дыни. Он внимательно рассматривал поле с одного конца, потом опять садился в свой трактор, удобрял еще один ряд и шел рассматривать другой конец пустого поля. Он мерил его шагами, он качал головой, он чесал затылок. Когда Фостен отправился домой на ланч, я сам поспешил на бахчу, чтобы проверить, что интересного он там обнаружил. Поле показалось мне совершенно обыкновенным: сорняки, обрывки пластика, оставшиеся от тех сеток, что защищали прошлогодний урожай — бахча как бахча. Может, Фостен подозревает, что здесь зарыт клад? Как-то мы откопали у самого дома пару золотых наполеоновских монет, и он сказал, что, если порыться, можно найти и еще. Но крестьянин не станет зарывать золото посреди возделываемого поля — скорее он спрячет его в колодце или под плитками, которыми вымощен двор. Странно.

В тот же вечер они с Анриеттой явились к нам с визитом и принесли с собой баночку домашнего паштета из кролика. Фостен, вырядившийся в белые ботинки и оранжевую рубаху, был непривычно элегантен и деловит. Еще не допив первого pastis, он с таинственным видом наклонился ко мне и заговорил о деле. Известно ли нам, что вино, производимое на наших виноградниках, Кот-де-Люберон скоро получит статус Appellation Contr^ol'ee?[57] Он снова откинулся на спинку кресла, медленно покивал и несколько раз сказал «eh oui», давая нам время осознать всю важность услышанной новости. Следовательно, продолжал Фостен, наше вино станет гораздо дороже, а владельцы виноградников получат больше денег. И чем больше вина они произведут, тем больше денег получат.