Год в «Звездолёте».

Говорят, человек будет контролировать автоматы. И только? Что же тогда ему останется? Будет ли для него польза, если оставить за ним только так называемую следящую деятельность, то есть работу по контролю за автоматами в длительном космическом полете?

Вспомнились высказывания специалистов по космической психологии, которые считают, что человеку в таких условиях физическая работа совершенно необходима. Да и в состоянии ли автоматы полностью заменить человека? И нужно ли к этому стремиться?

Человеческий ум, рассудок, невероятное умение приспосабливаться к окружающей среде делают человека незаменимым в сложных условиях космоса. И хотя ЭВМ работают неизмеримо быстрее человека, а многие приборы значительно чувствительнее, чем его некоторые органы чувств, однако именно он спасает положение, когда отказывает сложное и совершенное оборудование.

Так случилось, например, во время полета американского космического корабля «Джеминай-4» в 1964 году, когда на сорок восьмом витке отказало бортовое счетно-решающее устройство и стало невозможно управлять космическим кораблем во время критической фазы полета: вхождения в плотные слои атмосферы. Он неминуемо сгорел бы, не будь на нем людей, которые, правильно оценив ситуацию, перешли на ручное управление и благополучно посадили корабль.

В следующем году во время полета «Джеминай-8» возникла еще более драматическая ситуация. После стыковки с «Адженой» началось рысканье и вращение с большой скоростью вокруг продольной оси всей системы «Джеминай» — «Аджена». И на этот раз люди вмешались, устранили неполадки и спасли свою жизнь.

Наконец, всем известен случай с кораблем «Аполлон-13», когда в одном из отсеков произошел взрыв. И опять только сами люди смогли справиться с аварийной ситуацией и благополучно вернуться на Землю. Переходил на ручное управление при посадке и наш космонавт П. Беляев.

Конечно, человек не в состоянии полностью заменить машины, точно так же, как и они его. Поэтому лишь правильное распределение функций между человеком и электронными устройствами обеспечит успех.

Советские ученые считают, что в освоении космоса не может быть дилеммы — человек или автомат. Изречение «Кесарю — кесарево, а богу — богово» академик В. Парин перефразировал так: «Человеку — человеческое, а автомату — автоматово». Словом, не человек или автомат, а человек и автомат: только такой подход не вступает в противоречие с основными принципами советских ученых. Ведь космос нужен людям и для людей…

25 сентября.Я сегодня дежурный. Мне повезло: попался пятый день с очень удобным рационом. На ужин чай с кексом и творог. Почти ничего не нужно готовить: вскипятить чай и восстановить творог, залив его водой.

Герман опять прекратил бриться — решил к концу «путешествия» отрастить бороду. Это его вторая попытка. Первая, в самом начале эксперимента, была неудачной: на бороду не хватало воды, и запротестовали специалисты-химики, которые собирали волосы для анализа. А как ему не хотелось с ней тогда расставаться!

Перед сном он порекомендовал мне прочесть интересную, на его взгляд, книгу, которую он только что прочитал. Вежливость и предупредительность вообще-то укрепляют добрые отношения. Но вот интересная деталь: однажды я вызвался помочь Герману в его исследованиях, а он, поблагодарив меня, вдруг сказал: «Не стоит!» Я был обескуражен и с удивлением спросил: «Почему?» — «Не хочу расслабляться», — ответил Герман.

После очередного неприятного разговора Борис предложил Герману «оздоровить» отношения между ними. Тут же состоялась краткая, но откровенная и достаточно эмоциональная беседа, после которой они снова стали хорошими друзьями…

С утра хорошо тонизирует стакан крепкого чая. Как же раньше я этого не замечал? К чаю получаем тугоплавкий шоколад или шоколадные конфеты. Очень приятно!

До обеда я успел сделать с помощью микроскопа несколько фотоснимков бактерий, которые сопутствуют нашим растениям в оранжерее.

Вечером во время самомассажа обнаружил, что увеличились некоторые лимфатические узлы, но чувствую себя неплохо, хотя, впрочем, бывает вялость по утрам и, как правило, сильно устаю к вечеру.

Я стал замечать, что у меня еще больше притупилось восприятие течения времени. Если бы не календарь на стене, я бы и приблизительно не смог бы сказать, сколько времени прошло с начала нашего «полета».