Год в «Звездолёте»

Сегодня «кровавый день». Перед завтраком Герман начинает забор крови из вены. Первый — Борис. Я помогаю Герману. Вот Борис ложится на полку, закатав рукав рубашки выше локтя. Герман кладет ему под руку стерильное полотенце. Я помогаю перехватить руку Бориса жгутом. Борис методично сжимает в руке кусок каучука, вены на руке вздуваются. Герман берет из стерилизатора иглу и нащупывает вену. Прокол. Мимо. Кровь не поступает из отверстия в игле. Второй прокол более удачный, и я едва успеваю подставлять пробирки. Внезапно кровотечение прекращается, а часть пробирок еще пуста. Борис слегка морщится и молча подставляет вторую руку. Герман вводит в вену иглу. Порядок!

— Теперь твоя очередь, — говорит мне Герман.

Занимаю место Бориса. Чувствую боль. Кровь совсем не идет. Герман массирует мне руку. Неудача? Да, так и есть. Проколол вену насквозь. Еще прокол — теперь на другой руке. На этот раз удачнее. Борис подставляет пробирки. Почему так долго? Мне кажется, что кровь стекает мимо пробирки.

Теперь нужно взять кровь у Германа. Вызываюсь я. С Командного пункта, откуда ведется наблюдение, старший врач дает разрешение. Герман ложится и подставляет руку. У него хорошие большие вены. Я слегка прижимаю кожу на руке и, проткнув ее, стараюсь ввести иглу в вену. Герман морщится, смотрит на свою руку. Не получилось! Эх, зачем, он только смотрел на руку?

— Давай еще, — говорит Герман. Но мне его жалко, и я отхожу в сторону. Борис с забинтованными руками подходит к нему. — Попробуй ты, Борис, — просит Герман и протягивает ему другую руку, перетянутую жгутом. Я вижу только энергичное движение иглой. Герман морщится. Игла под кожей, но крови нет. Опять неудача! Герман просит Бориса сделать еще одну попытку, но с Командного пункта поступает распоряжение забор крови прекратить.

Мы помогаем Герману забинтовать руки, теперь у всех по две одинаковые повязки на руках. Герман расстроен, мы с Борисом огорчены не меньше. Пробирки с кровью переправляем наружу через чистый шлюз. Первый «кровавый день» позади.

На Командном пункте понимают наше состояние: слышим звуки бодрящей музыки, которую нам транслируют. Мы догадываемся, что нас стараются поддержать. Теперь можно завтракать: на сегодня мы освобождены от физических нагрузок.

Большой цикл медицинских исследований закончился «обменными днями», в течение которых суточный рацион каждого из нас был поделен на три равные части, а все отходы жизнедеятельности собирались и передавались наружу через специальный маленький шлюз — небольшую камеру в несколько десятков кубических сантиметров, позволяющую осуществлять передачу различных анализов без утечки атмосферы гермообъекта. У нас таких шлюзов два: «чистый» — для анализов крови, и «грязный» — для прочих нужд. Они почти одинаковы по объему.

Для всех нас первые совместно прожитые здесь дни — очень трудный период, период сживания и «притирания» друг к другу, период привыкания к нелегкой жизни в ограниченном пространстве.

Впереди еще длинный путь. Хочется думать, что дальше будет легче, ведь у каждого из нас появился опыт, и он, несомненно, поможет нам. Пока все здоровы. Каждое утро заполняем карты медицинского опроса, в которых имеются графы: самочувствие, неприятные ощущения и т. д. Как правило, ответы лаконичны: «нет», «не было», «не ощущалось» и т. д.

19 декабря исполнится полтора месяца, как мы здесь. Почти одна восьмая. А кажется, что мы здесь очень давно. Все стало привычным. И жить как будто бы стало легче. Обычная работа, четкий распорядок. Вошли в ритм. Но по утрам вставать так же трудно, как в первые дни, хотя теперь иногда просыпаюсь за несколько минут до сигнала…

Чувствуется нехватка соли в рационе. Видимо, это субъективно, однако в обычной жизни мы все привыкли к более обильному «сдабриванию» пищи солью. Как тут не вспомнить, что «соль облегчает и врачует нервные страдания, лом в плечах и пояснице, колотье в боку, резь в желудке и страдания в бедре», как писал древнеримский историк Плиний Старший в своем трактате о соли. Он предлагал физически слабых людей натирать маслом с солью, «чтобы тело их укрепилось и стало подобно рогу». Сейчас медицина широко использует для лечения соленые ванны и соленосные грязи. Многие свойства соли, которые в древности казались магическими, таинственными, теперь имеют научное объяснение. Соль, хлористый натрий, входит в состав крови, слюны, желудочного сока; потребность человека в соли довольно велика — до 3 килограммов в год. Да, пуда соли нам вместе не съесть!

Психологи «учат жить»

Борис готовит ужин. Вот он тщательно отмеряет мензуркой воду, выливает в миску, высыпает туда содержимое целлофанового пакетика и мешает, мешает.

Проблема отношений трех в гермокамере привлекает мое внимание все больше. Прежде всего, почему нас трое? Может быть, для современных условий это тот минимум специалистов, который необходим для проведения комплекса научных исследований при длительном полете в космос? Иногда кажется, двоим было бы легче.