Год Ветра

Решил отдохнуть. Но он у меня бойкий, на всю ночь можно зарядить. Конечно, в первый раз девочке много нельзя. Но однажды мы дойдём и до этого.

У меня в сексе попробовано почти всё. И это всё было в одну ночь. Когда взрослая баба меня пригласила исполнить пару хитов на своём девичнике. Что мне подсыпали в стакан, я до сих пор не знаю. В первые дни после оргии ничего не вспомнил, зато потом, флэшбеки меня замучили. Воспоминания о том адском блядстве накатывали неожиданно и в неподходящие моменты. Я мог стоять в церкви увидеть взрослую женщину и почувствовать приступ тошноты. Мог на уроке в школе от пристального взгляды учительницы впасть в ярость и с трудом себя сдержать. От улыбки продавщицы в магазине сжать зубы от ненависти.

Собственно, боязнь женщин одна из причин гомосексуализма. Я бы не хотел до такого докатиться. Поэтому старался бороться. Даже пытался гулять с девушками. А они точно такие же, как те развратные бабы, только моложе.

Я и вообще хотел уйти из этого мира в монастырь. На полном серьёзе! И уже собирался, как неожиданно появилась Дана.

Она – полный вдох моей груди, моё воскрешение, надежда и счастье. Даже то, что она влюбилась в меня, нисколько не отталкивало, как обычно, бывало с назойливыми девчонками. Я был рад, что она хотела довериться именно мне. Хотя поклонники стояли у её порога, она потянулась в мою сторону. А я навстречу. Потому что такое чудо нужно хватать пока юная, прятать у себя за пазухой, никому не показывать и хранить, любить и оберегать.

Она лечит меня своей невинностью и чистотой. С ней пропадают мои комплексы.

Вот я стоял перед ней совершенно голый, а она одета. И всплыла в памяти именно такая картина и жалостливый голос шестнадцатилетнего пацана: «Можно я пойду?»

Меня тогда не отпустили…

Да, собственно и вкус я этот знал. Забыл просто. В ту проклятую ночь, что только не пробовал, всё перемешалось.

— Я, наверное, больше не хочу, — прошептала Дана, оторвавшись от поцелуя.

Посмотрела в сторону и задумалась. Об этом меня предупредил Тарас: «Всё время разговаривай с ней. Не ругай её за образное мышление».

Я хотел наладить контакт, чтобы и мне полегчало, и она ко мне привыкла и могла наслаждаться супружеской жизнью. Другой бы на моём месте не понял, что происходило. Отпустил бы, или заставил силой. Но я набрался терпения. Просто медленно уластив этого Мышонка, сделаю её открытой для себя.

— Ты точно хочешь ещё, — прошептал ей в ушко. Пока в правое. Левое у неё в шрамах. Но нужно пробиться и через этот комплекс. — Моя очередь рисовать.

Я потянул собачку на молнии её куртки, медленно стал расстёгивать.

Вылетели глупые мысли из головы, старые поганые воспоминания не имели больше власти, когда открылась взгляду трепетная тонкая шейка, выделяющаяся острая ключица…

Дана прихлопнула ладонью мою руку, не дав расстегнуть дальше.

Стояла передо мной красная, как помидор, даже в полутьме было видно, что горит смущением и стыдом. И глаза круглые напуганные, как у настоящего мышонка смотрели на меня в панике.

У меня кровь медленно к члену подступала. Он поднимался.

Я буду уламывать, завоёвывать. Странно, что моей любимой девушке легче в рот взять и сперму сглотнуть, чем раздеться передо мной.

— Не хочу, — сухо прошептала Дана, увела взгляд.

— Не понравилась на вкус, — усмехнулся я, упиваясь её реакцией.

Разозлилась! Опять подняла на меня взгляд.

— Нет не понравилась. Противно.

Вот она правда. Мне не стоило надеяться, что моя будущая супруга будет льстить мне.

— Так не глотай больше. Сплёвывай, — улыбался я, ловя восторг от своего Мышонка.

— А что так можно было?!

И не поймёшь: то ли издевается и троллит, то ли правда так сильно удивлена.

Но забавно.

— Можно, — сказал я и рывком расстегнул её куртку, оголив стройное и хрупкое девичье тело.

*****

Она сразу закрыла груди руками. Скрыла от меня такую красоту! Мельком только увидел, а уже ум за разум зашёл. Такие нежные, полные, вздёрнутые вверх. Ладони зудели, как хотели почувствовать их мягкость.

Не дышал, замер, скользя взглядом от прикрытой девичьей красоты, по тонкой шее, личику настороженному со вскинутой вверх бровью…

Зло глянул поверх её головы за окно. Город бурлил и суетился даже поздно вечером. Окно открыто. Мало ли что. Я голый – фигня.

Дану никто голой не увидит!

Быстро прикрыл девочку курткой и подхватил её на руки.

Лёгкая какая!

Сразу к себе прижал, самое дорогое в своей жизни. Хотелось вот такую лёгкую и маленькую всегда носить с собой, прятать под одеждой, чтобы только макушка пепельная торчала.

Моя!

Я покрутился на месте, вызвав её улыбку. Даночка обхватила меня тонкими руками за шею. И я приласкался к её лицу, проехался губами по виску и щеке.

Она ароматная, мягкая. Такое трепетное существо в моих руках. Мой ангел. Девственница, пока что… Она не знала, что я коварен, нёс её в нашу спальню с целью распаковать.

От переизбытка чувств запел на всю квартиру:

— «Твоя улыбка расправляет крылья за моей спиной…»

Последний хит сезона. Поёт пацан моим голосом, и стихи, кстати, тоже мои, посвящены вот этому прекрасному Мышонку, что улыбалась в моих руках.