Год волшебства. Классическая музыка каждый день

В музыке встречаются композиторы (и музыкальные ансамбли), известные только одним произведением, среди них – и Монти. Он был неаполитанским композитором, дирижером, играл на скрипке и мандолине, но в историю вошел только благодаря сочинению «Чардаш», написанному под влиянием венгерской и цыганской музыки.

И все же – неплохое наследие.

2 августа

‘To be Sung of a Summer Night on the Water’ / «Петь летней ночью на воде»

1: Slow but not dragging / Медленно, но не протяжно

Фредерик Дилиус (1862–1934)

Возможно, вы помните, что уроженец Брэдфорда, Фредерик Дилиус (30 марта), не имел никакого желания заниматься семейным бизнесом, а хотел стать композитором. Однажды он охарактеризовал процесс сочинения композитором музыки как «взрыв души», и сказал, что «музыка призвана выражать все то, что невозможно изобразить другими способами».

Он собирал апельсины во Флориде, путешествовал по Европе, впитывал звуки, познакомился с Григом и Перси Грейнджером. Он накапливал опыт и испытывал влияние других композиторов, перерабатывал его и приобретал свой собственный узнаваемый стиль.

Послушайте эту мечтательную хоральную идиллию без текста, написанную во время Первой мировой войны, премьера которой состоялась только в 1920 г. Мне кажется, что это идеальный аккомпанемент для ласковой августовской ночи.

3 августа

Соната для виолончели no. 1 ми минор, op. 38

1: Allegro non troppo

Иоганнес Брамс (1833–1897)

Брамс начал играть на виолончели еще в молодости. Он всегда обожал этот инструмент и его звук. В этой сонате он использует его мастерски, создавая шедевр эпохи романтизма. При этом большую роль в этой сонате играет и фортепиано. Брамс писал, что клавишные «должны быть партнерами других инструментов – иногда ведущими, иногда аккуратными и обходительными, – ни в коем случае не могут оставаться просто аккомпанементом».

Это проникновенное произведение стало первой из семи сонат для двух солирующих инструментов, от которых композитор, известный своим безжалостным перфекционизмом, не отказался (см. 7 мая). Тогда ему было 29 лет и он проводил лето с другом и бывшим учеником Роберта Шумана, Альбертом Дитрихом. (Из писем мы знаем, что дом, в котором он жил, был расположен не так далеко от места, где проводила лето его любимая Клара Шуман. Каждая нота наполнена любовной тоской.)

Брамс создает диалог, в котором мы слышим ноты нежности и ранимости. Эта соната напоминает нам о том, насколько огромным было музыкальное воображение Брамса. Он был полон идей, заявлений и доводов. Кроме того, эта соната – дань уважения творчеству Баха. Лейтмотив первой части (а также некоторые отрывки из третьей) построен на неоконченном сочинении Баха «Искусство фуги».

4 августа

‘Beim Schlafengehen’ / «Собираюсь спать»

Из ‘Vier letzte Lieder’ / «Четыре последних песни»

Рихард Штраус (1864–1949)

Штраус написал эти песни в 1948 г., когда ему было 84 года. Каждая из них – размышление о смерти. Композитор не унывал из-за приближающейся кончины: в музыке чувствуется спокойствие, принятие и высокие, стремящиеся к небесам, ноты, в которых слышится примирение композитора со своей судьбой.

Это очень личное произведение, написанное Штраусом для сопрано. Мы помним, что он был женат на певице Паулине де Ане. В этой композиции есть также лирические партии для духовых, которые объясняются влиянием отца Рихарда, Франца, на творчество сына (12 июля).

В композиции есть удивительно красивые слова:

Hände, laßt von allem Tun,
Stirn, vergiß du alles Denken,
alle meine Sinne nun
wollen sich in Schlummer senken.
Und die Seele unbewacht
will in freien Flügen schweben,
um im Zauberkreis der Nacht
tief und tausendfach zu leben.

Руки, перестаньте двигаться,
Голова, забудь все мысли,
Все мои чувства уснут.
И моя душа незаметно
Полетит на легких крыльях
В очарованном круге ночи,
Чтобы жить в 1000 раз глубже.

5 августа

Соната для кларнета ми-бемоль мажор, op. 167

1: Allegretto

Камиль Сен-Санс (1835–1921)

Вчера мы слушали 80-летнего Рихарда Штрауса, а сегодня послушаем, что написал другой композитор на закате своей долгой и успешной жизни. Это совсем не «стариковская» музыка, с самого начала ее отличает чистая элегантность классицизма.