Год волшебства. Классическая музыка каждый день

Адажио и аллегро для виолончели и фортепиано, op. 70

Роберт Шуман (1810–1856)

В этот день в 1840 г. поженились Роберт и Клара Шуман, и это адажио и аллегро – творение влюбленного композитора. Шуман начал писать это произведение в День св. Валентина в 1849 г. и закончил его через 3 дня. Позже в тот год он писал: «Никогда ранее я не был так занят и так доволен своей работой». Темнота, увы, еще окутает его больной ум, но тогда он был совершенно счастлив.

Шуман научился играть на виолончели еще в молодости и обожал этот инструмент. Позже в своем творчестве он сделал основной акцент на фортепиано, но нисколько не разлюбил виолончель. В своих камерных произведениях, в известном сольном концерте и в других подобных композициях (для которых он, кстати, прописал партитуру и для валторны) он всегда находил способ дать виолончели «развернуться» и показать себя с лучшей стороны. В этой композиции длинные пассажи адажио сменяются бурлящей энергией аллегро.

13 сентября

Presto / Престо до мажор

Арнольд Шёнберг (1874–1951)

Сегодня день рождения Арнольда Шёнберга – композитора, который в конце XIX в. «встряхнул» до основания устои и представление о гармонии в западной музыке и изобрел стиль «атональность». Он сделал в музыке то же самое, что и Пабло Пикассо в живописи или Джеймс Джойс в литературе, и смог это сделать потому, что был очень хорошо образован и понимал, как музыка развивалась ранее (это я к тому, что ваш 3-летний ребенок точно не смог бы изобрести атональность).

В молодые годы, когда Арнольд Шёнберг зарабатывал преподаванием немецкого языка, он тратил бóльшую часть денег на покупку партитур. Ему в особенности нравились произведения Бетховена, и он часами вглядывался в партитуры симфоний и ранних струнных квартетов композитора (см. 4 января). «С тех пор, – писал Арнольд Шёнберг, – у меня появилось желание писать струнные квартеты». По словам Шёнберга, Бетховен научил его «искусству разрабатывать тему и разбивать произведение на части». То, чему композитор научился у Бетховена, видно по этой ранней композиции, в которой я открываю что-то новое при каждом прослушивании.

14 сентября

«Когда волнуется желтеющая нива»

Из «Четырех романсов», op. 40 no. 1

Николай Андреевич Римский-Корсаков (1844–1908)

Римский-Корсаков был одним из членов «Могучей кучки», в которую, кроме него, входили также Александр Бородин (27 февраля) и Модест Мусоргский. Возможно, читатель помнит о том, что членов этой группы вдохновляло творчество Михаила Глинки (4 июня), и молодые идеалисты хотели сделать Россию музыкально независимой от Европы.

Римский-Корсаков был офицером ВМФ, а также редактором финансируемого меценатом издательства, в котором публиковали и продвигали музыку русских композиторов. Он был первым композитором, заметившим и поддержавшим молодого Игоря Стравинского (после чего долгое время был его педагогом). За пределами России Римский- Корсаков повлиял на творчество таких композиторов, как Морис Равель (7 марта, 14 июля) и Клод Дебюсси (1 мая, 23 августа).

Римский-Корсаков вошел в историю главным образом благодаря эпической симфонической сюите «Шехеразада», построенной на сборнике сказок «Тысяча и одна ночь». Мне нравятся его произведения как небольшого, так и крупного формата.

15 сентября

‘Langsamer Satz’ / «Медленная часть»

Антон Веберн (1883–1945)

Два дня назад мы познакомились с Арнольдом Шёнбергом, а сегодня встретимся с его учеником. Вместе с Альбаном Бергом они явились основателями Новой венской школы, учение которой потрясло основы западной музыки.

Веберн начал обучаться у Шёнберга осенью, до того как написал это произведение; в нем мы не найдем радикальных инноваций в области гармонии, тона, ритма, динамики развития мелодии – то есть всего того, что имело огромное влияние на многих композиторов второй половины XX в., таких как Пьер Булез (26 марта), Дьёрдь Лигети (18 ноября). Композитор написал это произведение после туристического похода в сельской местности с Вильхеминой Меорт, которая позже стала его женой. В то время композитор все еще придерживался принципов «хроматизма» Листа и Вагнера, и в целом вся композиция насыщена любовью.

Тогда Веберну был 21 год, и вот что восторженно он писал в своем дневнике: «…вечно идти среди цветов рядом с самой желанной, чувствовать единство со Вселенной, быть свободным, как птица… О, какая это радость! Когда после дождя настала ночь, звезды, как слезы, падали с небосклона, и мы шли с ней по дороге… Наша любовь поднималась на бесконечную высоту и заполнила Вселенную. Наши души слились».