Год ворона. Книга 1 (СИ)

— Не на том? — обида в голосе майора была очень похожа на настоящую. Слаб человек, сильны в нем инертность мышления и тяга к роскоши…

— Не те у нас звезды на погонах, — улыбнулся боец. — Да и, если честно, Як-то в определенном смысле и понадежнее.

— Эх, не прокатил я свою тушку по-буржуйски! — горько вздохнул Пашкин.

— Тут сиденья тоже мягкие. — подмигнул «разговорчивый», — а за стюардессу я побуду. Вы, Роман Александрович, что предпочитаете, водку или спирт?

— Чачу домбайскую! — категорично заявил майор и потопал вверх по ступенькам.

В салоне, сразу же за «предбанником», переминаясь с ноги на ногу, стоял тощенький отутюженный старлей с общевойсковыми эмблемами и в очочках с толстыми стеклами. Под мышкой у него была зажата пухлая папка для документов, с какими обычно шмыгают по коридорам штабисты.

— Здравия желаю, товарищ майор! — поприветствовал очкарик Пашкина.

«Говорун», как мысленно окрестил первого бойца Пашкин, неожиданно протянул руку:

— Капитан Иванов. Можно Костя!

Примеру капитана последовал и молчавший до того второй, обозванный как «Рыб»:

— Старший лейтенант Петров. Сергей.

Пашкин ухмыльнулся, кивнув в сторону штабного:

— Ну а это Сидоров, я так понимаю? Близнецы, что ли?

— Никак нет, товарищ полковник, однофамильцы! — хохотнул капитан Костя, — Это у нас — Знай…, то есть старший лейтенант Муравьев, офицер строевого отдела.

Старлей серьезно кивнул, поправил очочки. На долю секунды за толстыми стеклами мелькнули его глаза. И от этого быстро-острого, словно удар шилом в печень, взгляда, Пашкину захотелось поежиться. Плавали, знаем. У нас в ВКР таких «офицеров строевого отдела» тоже хватает, подумал он. В две шеренги на подоконнике построит, после чего, очочков своих не снимая, вежливо, с извинениями, папочкой глотку и перепилит. Хрен с ним, пусть уж будет Муравьев, лишь бы не Апостол…

«Штабной» поправил оптику и тут же снова стал собой прежним.

— Товарищи офицеры! — произнес он скучным и донельзя официальным голосом. — Во исполнение полученных инструкций предлагаю проследовать в салон, чтобы проследовать куда следует. — Капитан «Иванов-можно-Костя» оказался не только говоруном, но и весельчаком. Зайдя старлею за спину, скорчил смешную гримасу. — Но прежде, чем это сделать, — не обращая ни малейшего внимания на маневры капитана, продолжил старший лейтенант, — нужно исполнить небольшую формальность.

С лица Константина улыбка слетела, будто и не было ее. Капитан и «Рыб» Петров тоже как-то непроизвольно подтянулись. Пашкин, державший из последних сил форс, вытащил руки из карманов и засопел. Ибо «небольшой формальностью» такой вот Муравьев-не-Апостол запросто мог назвать что угодно — от присвоения звания Героя России, до объявления приказа о приведении в исполнение приговора. Далеко не оправдательного, и не попадающего под мораторий на исполнение смертной казни…

— Сначала вы, товарищ капитан, — обратился штабной к Косте. Тот дернул носом и кивнул.

— В общем так, Роман Александрович, — сказал он, серьезно глядя на Пашкина. — Кота за хвост, уши и яйца тягать не будем. Мы тут, так сказать, посланы командованием нашей части. Есть у нас, понимаешь, в штате вакантная должность…

Капитан сделал паузу, то ли переводя дыхание, то ли ожидая какой-либо реакции. Но Пашкин вступать в разговор не спешил, выжидательно глядя на собеседника. Поняв, что пауза затягивается, тот продолжил.

— Вот только рассказать о том, что за часть, я не могу. Вернее, конечно, могу. Но, как говорится, лишь после того, как подпишешь обязательство о неразглашении. И полетишь с нами. На сей раз — уже добровольно. Подробности — на месте, по прибытию. Ничего, что на ты?

— Лететь далеко? — каркнул майор, и тут же мысленно выругал сам себя. От волнения свело горло, и ответ прозвучал так, будто ему страшно.

— Часа два-три, навскидку.

— Так что, бумагу прям здесь подписывать? — второй ответ вышел получше. Сухо, но без позорного карканья в голосе.

— Ага, — кивнул капитан. — Для этого, в общем-то, Муравьев и приехал.

Штабист тут же сделал шаг вперед.

Пашкин сделал вид, что задумался. Хотел спросить: «А если не подпишу»? но передумал. Да и что тут думать-то, по большому счету? Дальше Энгельса не сошлют, меньше замначотдела должности не дадут. Потому что для его возраста, выслуги и звания «дальше» и «меньше» просто не существует.