Год ворона. Книга 1 (СИ)

Любые выборы являются продуктом сложных политических компромиссов. Пост вице-президента резервируется за текущей оппозицией, а должность госсекретаря за победившим кланом. Министерские портфели, спецслужбы и места в органах законодательной власти при этом могут распределяться самым непредсказуемым образом. При этом сам характер противоборства существенно изменялся от эпохи к эпохе.

По мере того, как исчерпывался потенциал рывка, совершенного Штатами после падения их главного мирового соперника, СССР, вновь обострялась скрытая битва за влияние, власть и капиталы. Иракский кризис и последовавшие за ним «войны в заливе» дали в девяностых огромное преимущество «оружейникам». Но во второй половине нулевых «менялы» нанесли по своим противникам жестокий контрудар. Используя финансовые рычаги и новый вид СМИ — современные средства коммуникаций, они искусственно раздули и усилили и без того начинавшийся экономический кризис. Это обеспечило сокращение производств и военных бюджетов, а также резко снизило популярность находившихся у власти оппонентов. «Оружейники» проиграли очередные выборы, после чего остались без оборонных заказов и развития ВПК.

Столь жесткие, хотя и успешные действия «менял» в глазах противоборствующих сторон вышли за рамки конвенционно допустимых в этой скрытой бесконечной войне. Проигравшие промышленники сочли, что их противники перешли незримую черту и, в свою очередь стали готовить достойный ответ. Который теперь не связывали никакие неписаные нормы…

Не имея возможности соперничать с «менялами» на финансовом поле боя, теряя прямой доступ к государственному бюджету и сдавая один за другим ключевые государственные посты, «оружейники» готовились использовать свой традиционный козырь — открытую силу. Нужен был только удобный и убедительный прецедент. Который, благодаря молодому кретину и старому лузеру, похоже, наконец-то нашелся…

Директор ЦРУ, бывший начальник службы безопасности оружейного и нефтесервисного концерна «Калибертон» очень хорошо представлял себе, каким ценным активом в бескомпромиссной битве титанов может стать (а скорее всего и станет) забытый атомный заряд исчезнувшей страны. Особенно если взорвать его правильными руками и в подходящий момент.

Спровоцировать акт «ядерного терроризма»? Это было опасно, рискованно, неоднозначно. Однако только решительные, сверхагрессивные действия могли заставить отступить набравших небывалую силу и мощь «менял». Поэтому директор в целом не сомневался, какое решение будет принято лидерами его группировки.

Но в эти мгновения он почти желал, чтобы, несмотря на все перспективы и возможности, «сам-знаешь-кто» с коллегами приняли решение не будить давно похороненных демонов…

7. Ритуальные услуги

На кладбище мы приходим к указанному Люсей времени. Мы — это я и два подобранных под «Ласточкой» могильщика-волонтера. Солнце клонится к земле, спеша удалиться на заслуженный отдых. Высокие пирамидальные тополя отбрасывают длинные тени на дорожки. Те, прямо как муравьиные тропы, петляют меж холмиков неухоженных, а то и вовсе заброшенных могил. Лет пятнадцать назад памятники частенько снимали, и, разделав, сдавали на металл, так что кто лежит во многих могилах уже не узнать даже при очень большом желании.

У заколоченной сторожки с выбитыми рамами нас встречает замдиректора комунхоза, в чьем ведении находятся городские погребальные дела. Сутулый мужик, похожий на питекантропа длинными и очень беспокойными руками, заросшими дурным волосом чуть ли не до ногтей, неприятный, в общем, тип. «Питекантроп» оценивающе окидывает взглядом мою похоронную команду, затем командует сторожу принести три лопаты.

— Четыре надо! — каркает один из моих лишенцев, неожиданно проявляя глубокие познания в земляных работах. — Совковую добавь, чем осыпь выгребать будем?

Мы с замдиректора переглядываемся. Киваю. Действительно, так проще будет. Штыковой нарезал, повыбрасывал, а совковой собрал. Мужик тяжело вздохнул и добавил совковую…

Вручив инвентарь, замдиректора вытирает пот со лба, матюкнув дурацкое лето, что все никак не успокоится и жарит, падла, и жарит. Сообразив, что нас его трудности не беспокоят ни в малейшей мере, мужик плюет на этикет, и осторожно пытается договориться об отдельных могилах. Впрочем, оказывается он человеком понятливым и быстро въезжает, что без дополнительных вливаний или каких других стимуляций, мы не то, что три ямы вместо одной не выроем, но и лишний раз не махнем лопатой.

Питекантроп тяжко вздыхает, махнув волосатой лапищей, и ведёт нас к полуразрушенному забору, за которым виднеется буряковое поле, на котором кое-где торчит бурьян. Оказавшись на нужном месте, плюет под ноги, чуть не угодив себе на грязный ботинок.

— Здесь, — тыкает пальцем.

Я рявкаю на своих временных подчиненных. Ветераны, израненные в печень на алкогольных фронтах, с хмурыми рожами начинают подрезать дерн, обозначая контур будущей братской могилы.