Год Ворона (СИ)

"При этом, - частит журналистка, озабоченно глядя в объектив, - в бункере сгорели все находящиеся там рабочие! А вместе с ними погибли и два гражданина США, - глаза у журналистки испуганно округляются, будто за гибель своих граждан Америка уже пообещала подогнать по Днепру весь свой шестой флот с авианосными группами и отработать по Киеву "томагавками", - представитель консалтинговой компании Алан Беркович, и консультант по вопросам разоружения Айвен Смит, проявили истинный героизм, пытаясь спасти попавших в смертельную ловушку людей. Как утверждают пожарные, температура внутри подземелья достигала тысячи пятисот градусов. Бункер стал братской могилой и одновременно крематорием для всех жертв коррупции и теневой экономики..."

Картинка меняется. Показывают красную "Тойоту" с комментарием, что эта самая машина, обнаруженная у стен сгоревшего цеха, является непреложным доказательством гибели двух американцев. "Японка" засыпана пеплом, на переднем крыле - здоровенная вмятина. Никогда бы не подумал, что на такой уебищной машине могут ездить аж два цэрэушника.

До Жужика наконец-то доходит, о чем и о ком идет речь. Окончательно его добивает зрелище "Тойоты". У Берковича подкашиваются ноги, он хватается за спинку кресла. Губы дрожат, а на глаза, похоже, сейчас навернутся слезы. Ну вот, теперь у меня имеется надежная основа для предстоящей вербовки.

Изображаю радушную улыбку и произношу:

- Добро пожаловать на тот свет, мистер Беркович!

* * *

Беркович, узрев свой лик, обрамленный трауром, чуть не сошел с ума в прямом смысле этих слов. На это еще наслоились остаточный эффект от "эликсира правды", ноющее плечо и глупая шутка. Жужик видел мое фото, был уверен, что меня застрелили, и, когда разглядел при нормальном освещении, кто же его захватил, да еще и спросонья решил, что на самом деле оказался "на том конце тоннеля". Но молодая психика, сформировавшаяся на мультфильмах про Тома и Джерри, комиксах и прочих ужастиках, справилась. Вот если бы он читал в своем колледже Достоевского и Толстого с фонариком и под одеялом, то после таких вот душевных потрясений, зуб даю, не миновать парню "палаты номер шесть"! Как говорил знакомый санитар Валик Зэленый, который попал в медицину после позорного изгнания из рядов ОБНОНа : "Ебнувся б нахуй. Ту-ю-ю-т же!"

Ближе к вечеру, когда Беркович полностью отошел от допросного зелья, а я с третьей попытки всё же сумел проснуться, началась полномасштабная вербовка с использованием достижений народных методик.

По старой русской традиции, занесенной в быт гнилой интеллигенцией, пьянствуем на кухне. Мила, чуть пригубив псевдокактусовой паленки, выпорхнула из-за стола и шурует возле плиты, время от времени возвращаясь с очередной свежеприготовленной закусью.

Психотерапевтический сеанс был не прихотью моего изголодавшегося по алкоголю подсознания, а суровой необходимостью.

- Ну давай, Алан! Чиаз! - рюмка далеко не первая, и на тосты я уже не размениваюсь.

- Чиаз! - обреченно отвечает Беркович и, расплескивая содержимое, тянется через стол.

Два покойника чокаются и выпивают. Дожевываю остатки отбивной, встряхиваю практически пустую бутылку текилы под названием "Текила" и снова наливаю.

- Ты - труп! Алик, ты понимаешь, что ты сейчас - вонючий и мерзкий труп! - продолжаю я обработку, - хотя нет, не вонючий. Ты поджаренный и с корочкой труп! - парень явственно зеленеет и с подозрением глядит осоловевшими глазами на тарелку.

- Не косись, не косись! Мила у нас отличная хозяйка и человечину не готовит! - подмигиваю девчонке, уже готовой переебать Жужика сковородкой по тупой башке. А следом и самого себя, чтобы хуйню не нёс.

- Так вот, Алик, я к чему веду! - доверительно склоняюсь к Берковичу. - Ведь и я тоже труп для твоего начальства! Только ты сгорел, а меня пристрелили! Вот Мила, она еще не труп! Но стоит нашим врагам напасть на её след, и ее кости тоже растащат койоты!

Понимаю, что сбился на полнейшую ерунду, но Беркович, похоже, не улавливает тонкостей бреда, воспринимая весь ужас своего бытия в комплексе. Жужик, извернувшись на табуретке, пялится на девчонку. Та же, делая вид, что занята и не слышит, стремительно краснеет.

- Милли, - выдавливает Алан, успевший переиначить ее имя на свой лад, - Но это ужасно, мы же боремся за демократию...

- Это точно, за нее, родимую. Американец, как известно, за демократию готов угробить сколько угодно народу. Ты уже в этом убедился.

- Но я же делал все, как учили, - собутыльник с трудом ворочает языком. - А они меня решили убрать с дороги, как... как мусор...

- Ты влез в очень опасное дело, парень! - оказывается, под Клинта Иствуда косить не так уж и сложно. Сложнее не заржать в голос после очередного "перла". - Твои боссы, если найдут бомбу, не будут кричать в новостях о наследии СССР...

- СиЭнЭн... - вяло бормочет Жужик.

- И БиБиСи до кучи, - отмахиваюсь я и продолжаю, - Они ее перепрячут и используют для своих темных и грязных делишек! Видишь, они уже начали зачищать регион! А мы с тобой и попали в ебанный список "объектов зачистки".