Год Ворона (СИ)

На четвертый день начинаю понемногу мандражировать. Настолько, что едва не сваливаюсь снова в алкогольное снятие стресса. Едва ли не за уши себя от холодильника с паленой "текилой" оттаскивал. Если дело затянулось, мог же Серега, гад такой, хотя бы коротко отписать, сиди, мол, мой пьющий отставной друг, тише воды ниже травы, и не отсвечивай до сигнала, которыми будут три зеленых свистка ... Чувствуя мое состояние, Мила ходит, как пришибленная, молчит сумрачной тенью.

На исходе сорок восемь резервных часов. Теперь уверенность в том, что, обратившись к приятелю, я по национальной традиции наступил второй раз на грабли - почти стопроцентная.

Первый раз это было два года назад, когда я, молодой и перспективный капитан, одержимый служебным рвением, густо замешанном на честном патриотизме, одним махом лишил себя должности, семьи, жилья и будущего...

В прошлой жизни я не работал ни контролером, ни наклеивателем фальшака на фальшак. Да и пил разве что в выходные, как раньше в каком-то из советских кодексов писалось - "в умеренных количествах по значимому культурному поводу". А служил в Управлении государственной охраны. УГО, а по-украински - УДО. Его часто путают с хозрасчетной службой МВД, но мы не "коммерсанты". Мы - наследники "девятки" КГБ, как бы это пафосно не звучало. И в наши обязанности входит, согласно соответствующему Закону Украины статья тринадцать, абзац четыре: проводить гласные и негласные оперативные мероприятия с целью предотвращения покушений на должностных лиц, членов и объекты, в отношении которых осуществляется госохрана, выявления и пресечения таких посягательств... Именно там, где проводят "негласные мероприятия", я и служил - в глухо засекреченном оперативно-следственном отделе.

На шестом году службы я возглавлял отдельную группу из девяти опытных сыскарей, собранных по регионам в основном из отделов по борьбе с организованной преступностью. Тогда как раз бушевала затянувшаяся мода на все американское, поэтому группу назвали "Отделение перспективных исследований". В разговорах же внутри конторы все, не исключая и высокое, часто меняющееся начальство, называли нас, как у братьев Стругацких "группой свободного поиска".

Правда, мы мало походили на толерастических пидорасов из гламурной говнофильмы Феди Бондарчука. Хмурые мужики с мордами успешных уголовных авторитетов и навыками резидентов разведки, занимались (снова см. статья тринадцать, но уже абзац три) "обнаружением и предотвращением заговоров и покушений, направленных против охраняемых лиц".

Работы "по профилю", правда, было совсем немного. Точнее не было вовсе. К "самоубийствам" министров, которыми сопровождалась каждая смена власти, следственное управление Генеральной прокуратуры не подпускало нас на пушечный выстрел: правящая верхушка предпочитала сводить счеты в узком кругу. Подозрительные инфаркты, странные автокатастрофы и случайные выстрелы на охоте тоже нас не касались. Ну а потенциальная целевая группа - фанатики, психи, террористические группировки и профессиональные киллеры, по специфике Украины, не были озабочены покушениями на слуг народа, им хватало работы и в большом бизнесе.

В общем, за все время существования службы не было зарегистрировано ни одной подготовки к покушению, поэтому нашему отделу только и оставалось, что "ходить туда, не знаю куда, искать то, не знаю, что". То есть шерстить экстремистские группировки да, пользуясь своими почти неограниченными полномочиями, проводить оперативные разработки преступных организаций на предмет подготовки покушений и терактов. Ну и еще, время от времени, отлавливать по ходу дела упырей без погон и оборотней в погонах, и сдавать материалы в дружественные ведомства. По бартеру. Им раскрытие - нам коньяк.

Жизнь била ключом. Премии - официальные и в конверте, радовали карман. Я рвался на должность замначальника отдела, видел во сне майорские погоны и рыл землю, будто матерый кабан. Срок выслуги-то уже подходил...

Тогда и стартовала цепь событий, приведшая в Русу.

В один совсем не прекрасный день, разбираясь с ежемесячным анализом региональных сводок по линии МВД, я наткнулся на интересные сведения.

В одном из богом забытых районов Галичины, славным разве что массовым экспортом гастарбайтеров в Западную Европу, блядей в Москву и кадрового резерва массовок вечно бурлящего, словно деревенский сортир с дрожжами, Майдана, вдруг активизировалась чеченская диаспора. Да так рьяно, что аж завидно.